Дочь узнала о похождениях мужа и решила тоже завести себе любовника, а ведь у них есть ребенок

Прошло уже несколько недель, а я все не могу прийти в себя от поступков Леры. Да, предательство супруга — это глубокое ранение, оставляющее горький осадок. Я сама видела, как через подобное прошла моя подруга. 

Но разве это оправдание для того, чтобы падать до уровня лжеца и уподобляться ему? Гораздо честнее будет просто уйти. 

Моя дочь рассуждает иначе. Узнав о похождениях Игоря, Лера недолго горевала и вдруг стала принимать знаки внимания от своего старого знакомого, Максима. 

Их связь, разумеется, не ограничивается невинными свиданиями. Она теперь частенько задерживается у него до утра, а моего маленького внука Савелия оставляет на отца или его родителей, придумывая для них на ходу небылицы. 

Я отказываюсь быть соучастницей в этом спектакле и не забираю мальчика к себе на выходные. Мне невыразимо жаль Леру. Но еще сильнее я переживаю за ребенка. Какая атмосфера царит в его доме? 

Пусть он и не осознает до конца сути происходящего, но дети чутко улавливают фальшь. Лера же отмахивается от моих попыток поговорить. 

— Ты не представляешь, как все наладилось! Мы перестали постоянно ссориться из-за его пакостей. Я просто отвлеклась, — уверяет она меня. 

Я помню этого Максима. Они учились вместе в институте, их связывала юношеская симпатия, которая распалась из-за пустяка. Позже их дороги естественным образом разошлись: Лера создала семью, родила. 

Случайная встреча в кофейне все изменила. С того дня он стал настойчиво проявлять интерес. Долгое время дочь не обращала на это внимания, свято веря в прочность своего брака. Даже спустя годы совместной жизни она смотрела на Игоря с нежностью. А он, казалось, боготворил ее. 

Трудно описать мое изумление, когда раздался ночной звонок, и я услышала всхлипывания дочери. Оказалось, что уже несколько месяцев мужа регулярно не бывает дома под предлогом авральных проектов и внезапных деловых поездок. 

Лера не видела причины для ревности, ведь раньше он всегда был примерным семьянином. Все вскрылось, когда она решила постирать его пиджак и нашла в кармане скомканные билеты в оперу на два лица. 

— Мам, он утверждает, что ходил с клиентом. Но я проверила — в тот вечер у него в календаре была пометка о встрече со старым другом! — рыдала она в трубку. 

Игорь, вернувшись, сначала пытался выкрутиться, сочиняя несуразные истории. Однако под напором фактов сломался и сознался в связи с женщиной из соседнего отдела. Он клялся, что это просто увлечение, не стоящее их семьи. 

Эти избитые оправдания лишь сильнее ранили Леру. Неделями она была тенью самой себя, с опухшими от слез глазами. Я старалась быть рядом, звала их с Савелием в гости, готовила его любимые блюда. 

Я настойчиво предлагала ей не цепляться за призрак и оформить развод. Приводила в пример свою сестру, которая нашла в себе силы уйти от неверного супруга и со временем построила новую жизнь. 

— И оставить Саву без полноценной семьи? Ты с ума сошла! — парировала она. 

Но разве я предлагаю лишить внука отца? Речь лишь о том, чтобы прекратить этот фарс. Сначала муж принес разлад в их дом, а теперь и дочь втянулась в эту постыдную игру. Она искренне полагает, что восстанавливает некий баланс. 

Я быстро поняла, что у Леры появился другой. Ее образ резко переменился: в гардеробе возникли вызывающие наряды, а телефонные разговоры стали таинственными и краткими. 

Сначала она говорила, что консультируется с подругой-юристом. Но вскоре во всем призналась. 

— Да, я вижусь с Максимом. Он единственный, кто меня сейчас понимает и ценит. 

Вот как теперь именуется подобное поведение — «понимание и ценность». Я снова попыталась вразумить ее, уговаривая сначала юридически прекратить одни отношения, прежде чем начинать другие. 

— Хоть изволь подумать о сыне! Ты уверяешь, что держишься ради него, а сама пропадаешь неизвестно где, забыв о материнских обязанностях. 

Она лишь пожимает плечами, глядя на меня пустым взглядом. А я с болью наблюдаю, как рушится то, что когда-то казалось таким прочным.