Мать пользовалась мной, когда ей было нужно, а только потребовалась ее поддержка – выставила на улицу

— Мама, ну нельзя же так! Уже поздно, куда нам теперь идти? — я пыталась образумить ее. 

— А тебя это сейчас должно волновать? Рядом супруг находится, вот пусть он и проявляет смекалку! Или его таланты ограничиваются поглощением моих котлет? — выкрикнула она громко, чтобы Дмитрий на кухне непременно расслышал каждое слово. 

— Перестань, пожалуйста. Дима только что вернулся с дежурства. Ты же сама пригласила нас пожить здесь какое-то время… — я пыталась сохранять самообладание. 

— Именно что пожить! А вы на мою шею сели и думаете, я вечно буду терпеть! — мамины глаза наполнились слезами. 

— Алиса, иди собирай чемоданы. Я тебе помогу. Мы уходим. — в дверях стоял Дмитрий. Я посмотрела на мать, отвернувшуюся к окну, и молча пошла в нашу комнату. 

Этот взрыв был лишь последним в череде бесконечных стычек. Чаша нашего терпения переполнилась, и Дима нашел в себе силы положить конец этому кошмару. А начиналось все совсем иначе… 

Мое детство прошло под знаком тихой, но неизменной любви отца. Мама всегда была сосредоточена на Артеме, моем младшем брате. Я не роптала, ведь папа дарил мне столько нежности, что хватало на всех. 

Все рухнуло в один миг, когда мне едва исполнилось шестнадцать. Отца не стало – сердечный приступ. После похорон мать замкнулась на Артеме окончательно. Когда через пару лет я сообщила, что выхожу замуж за Дмитрия, она лишь пожала плечами. 

— Ну что ж, хорошо. Нам с братом будет просторнее. 

Мы сыграли скромную свадьбу. С жильем была беда, и мы сняли старую, обветшавшую квартирку. Дмитрий, не теряя оптимизма, сразу взялся за дело. 

— Ничего, Лиса, мы с тобой тут все преобразим. Я руки золотые имею, а ты мне помогать будешь. Обустроим гнездышко, а там, глядишь, и выкупим его. 

Мы вложили в эти стены всю душу и все сбережения. Но когда мы заговорили о покупке, хозяин лишь цинично рассмеялся, заломив цену втрое выше рыночной. Наш труд он назвал «естественным желанием жить красиво» и выставил нас на улицу. 

Именно тогда мама, словно случайно, поинтересовалась нашими делами. 

— Что, опять проблемы с жильем? — спросила она как-то раз по телефону. 

— Да, ищем, но все невероятно дорого. 

— Ох, понимаю. Мы Артему с Катенькой тоже подыскивали, цены кусаются. 

— Они что, вместе живут? 

— Купили себе угол. В ипотеку, правда… — голос ее звучал непринужденно. 

— На какие же деньги? — удивилась я. 

— Ну, я им немного подсобила… — она замолчала. 

— Чем, мам? У тебя же только пенсия. 

— Папину машину продала. Забыла тебе сказать. 

— Ты… продала? И даже не спросила меня? 

— Дочка, успокойся. Деньги срочно понадобились, покупатель нашелся. Кстати, если вам негде ночевать, комната свободна. 

Вечером я рыдала в плечо Дмитрию, рассказывая о вопиющей несправедливости. 

— Спокойно, все хорошо. Конечно, честнее было бы разделить деньги, но не станешь же из-за этого войну начинать. Значит, им важнее. Мы сами со всем справимся, — успокаивал он меня. 

Мы приняли ее приглашение. Дима устроился на вторую работу, чтобы копить быстрее. Первое время все шло относительно мирно. Но вскоре мать стала находить поводы для упреков. Ее раздражало, что Дмитрий мало бывает дома, что он, по ее словам, «не вбил здесь и гвоздя». 

— Он же пашет как вол, чтобы мы скорее уехали! — пыталась я защищаться. 

— Ага, конечно! Живете на всем готовом, копите на себя, а я тут одна за всех горбаться должна? Я думала, ты за настоящего мужчину вышла, а не за офисную мышь! 

Мы сжимали зубы и терпели. Уходить было некуда. Но терпение имеет свойство заканчиваться. 

Той ночью мы коротали время в дешевом хостеле. Через пару дней нас приютил друг Дмитрия, уезжавший в командировку. Месяца нам хватило, чтобы найти новое жилье и, оформив кредит, начать новую главу. 

Год я не звонила матери. Позвонила она сама, слабым, больным голосом. 

— Алиса, приезжай, если можешь. Самочувствие ужасное, даже в аптеку сходить некому… 

Я примчалась. Две недели готовила ей, убиралась, покупала лекарства. Она была тихой и благодарной. Я спросила, почему Артем не помогает. 

— Что ты, детка! Катя на сносях, им покой нужен. 

Она поправилась, и однажды позвонила. 

— Алис, больше не беспокойся! Я прекрасно себя чувствую! Катюшу сегодня в роддом отвезли, нам с Артемом столько всего купить нужно! Коляску, распашонки… 

— Мам, ты осторожнее, недавно еще лежала… 

— Пустяки! Внучка ждет! Они после роддома ко мне переедут, помогать буду. Так что вы пока не приезжайте, нечего тут мельтешить. 

Я молча положила трубку. Вечером рассказала все Дмитрию. 

— Не переживай. Ты поступила правильно, когда она была больна. А остальное — уже не твоя забота. 

Он меня понимал и поддерживал, и это спасало.