Муж зачем-то признался в давней измене и выставил меня виноватой в этом

Девять лет. Цифра, которая раньше казалась мне достижением, а теперь напоминает срок заключения. Мы с Вадимом построили тихую, предсказуемую жизнь. Никаких бурных выяснений отношений, только ровное, почти дружеское сосуществование. Любовь? Она куда-то испарилась, растворилась в рутине, но её место заняло, как мне казалось, уважение. И наш сын был светом наших общих дней. 

Всё рассыпалось в один вечер. Он вернулся с работы мрачнее тучи, отталкивал тарелку с ужином, а когда я убаюкала Стёпу, не глядя на меня, произнёс: 

— Скажи, у тебя были другие? За всё это время? 

Я никогда не допускала даже безобидного флирта. 

— Нет. Никогда, — ответила я, и внутри всё сжалось от несправедливого подозрения. — С чего ты взял? 

Он отмахнулся, но я, внезапно почувствовав что-то, задала тот же вопрос ему. Он замер, отвернулся. 

— Не заставляй меня отвечать. Тебе будет только хуже. 

Моё сердце заколотилось. Я не отводила взгляд, и под этим давлением он сломался. 

— Однажды. В самом начале. Но ты сама тогда уехала к сестре на месяц, бросила одного. А я что, по-твоему, должен был сидеть у пустого холодильника и ждать? 

Не сам факт, случившийся много лет назад, ужасал, а циничное оправдание. Он не просил прощения — он выносил мне приговор. Виновата была я. 

Той ночью я смотрела в потолок и плакала. Утром укатила с сыном к маме. Она, мудрая, не задала ни вопроса, просто обняла и приготовила чай. 

Вадим осаждал телефон звонками и сообщениями. Потом приехал, но я не вышла. Тогда в бой бросилась его семья. Первой позвонила Ирина, его кузина, с которой мы всегда дружили. 

— Лен, ну это же древняя история! Он дурак, конечно, но он тебя обожает. Неужели ты готова уничтожить всё из-за давнего промаха? 

Для них это был промах. Для меня — фундамент, который оказался гнилым. Я поговорила с мамой. 

— Решать только тебе. Я на твоей стороне, что бы ты ни выбрала, — её слова подарили опору, которой так не хватало. 

Видение будущего с ним было невыносимым. Каждое «доброе утро» стало бы ложью, каждый взгляд — напоминанием. Я подала заявление. 

Его реакция была взрывной. Телефонная трубка почти расплавилась от его ярости. 

— Ты сошла с ума! Ради сомнительных принципов лишаешь сына отца! 

Я не стала слушать поток оскорблений, просто положила трубку. Вскоре начали звонить его родители. Голос свекрови был холодным и расчётливым: 

— Ты подумала о будущем? Одинокой матери с ребёнком будет несладко. Не всё в жизни бывает идеально, надо уметь прощать. 

И на миг мне стало страшно. Но потом я взглянула на спящего Стёпу и поняла: я не хочу учить его своей жизнью, что предательство — это мелочь, которую нужно терпеть. Я не могу быть с человеком, который не смог взять на себя ответственность даже спустя годы. 

Мы останемся с мамой. Моя зарплата невелика, но я уже записалась на курсы повышения квалификации. Это будет нелегко. Но это будет честно. А значит, я смогу смотреть в глаза своему сыну.