Не читай мне нотаций, – сын начал жить с любовницей, пока невестка лежала в больнице

Все началось с того, что мой сын Артем переступил порог моей кухни не один. Рядом с ним стояла худая девчонка с вызывающим взглядом. Я сразу поняла – ничего хорошего это не сулит. 

— Ма, это Вероника. Мы тут ненадолго, пока с жильем не определимся. Ты ведь не против? — Артем говорил быстро. 

Я посмотрела на него с немым вопросом, но промолчала. Однако выдержать не смогла. 

— А как же Александра? — вырвалось у меня. 

— С ней все кончено. Мы разводимся. И, мам, прошу тебя, не читай мне нотаций, — лицо сына стало жестким и чужим. — Вероника, пойдем. 

Они вышли, а я осталась сидеть за столом, чувствуя, как накатывает тошнота. Я никогда не испытывала к невестке особой нежности, но подобной низости от собственного ребенка ожидать не могла. 

А Александра в это самое время лежала в больнице на сохранении. Беременность у нее протекала тяжело. Пока она боролась за жизнь их с Артемом ребенка, он вывез все ее нехитрые пожитки из съемной квартиры в картонных коробках и перевез в мой дом свою новую пассию. 

Спустя пару недель он уже оправдывался передо мной: 

— Ма, понимаешь, аренду платить нечем. Раньше Сашка за все рассчитывалась. А теперь я один, еще и на ребенка раскошеливаться придется. 

Я смотрела на него и не верила своим ушам. Это мой сын? Человек, для которого его удобство дороже всего? 

— Ладно, поживите. Но ненадолго, — сдалась я тогда, а потом горько жалела об этой слабости. 

Вероника оказалась невыносимой. Она целыми днями нежилась в постели, а потом включала оглушительную музыку. Артем же старательно избегал разговоров, пропадая на работе с утра до ночи. 

Как-то раз раздался звонок. 

— Маргарита Петровна, здравствуйте. Артем не берет телефон, у вас все в порядке? — это был тихий голос Саши. 

— Все хорошо, — выдохнула я. — С аппаратом у него проблемы. А ты как? 

— Врачи говорят, до конца недели дотянуть бы… потом кесарево. Со мной все хорошо, не волнуйтесь. 

«Хорошо»… Знала бы она. В тот миг я все для себя решила. 

На выписке из роддома Сашу встречала только я. Она растерянно озиралась, ища мужа. 

— Он не придет, — тихо сказала я. — Ушел к другой. 

Она замерла, а потом по ее лицу покатились беззвучные слезы. 

— Но как же так? У нас же все было… хорошо… 

— Вызывай такси, — прервала я ее, укачивая на руках малыша, удивительно похожего на моего Артема. 

— Но куда нам ехать? — спросила она с ужасом. 

— Ко мне, конечно. Пока не определитесь. 

Артем так и не появился. Через месяц Александра робко спросила за завтраком: 

— Маргарита Петровна, вы не против, если я на алименты подам? И на развод? 

— Конечно, нет! Подавай, — всплеснула я руками. 

Она боялась меня стеснять, но для меня они с Вовочкой стали не обузой, а спасением. Теперь у меня есть ради кого жить. А сын… Он сам выбрал свой путь. Я больше не лезу в его жизнь. У меня теперь другая семья.