– Не смей грехи свои перекладывать на моего сына, – отрезала свекровь, когда я настаивала проверить мужа

Я так мечтала о ребёнке. Пять лет замужества с Артёмом – пять лет пустых тестов и слёз в подушку. Я лечилась, сдавала анализы, а он… Артём считал ниже достоинства даже поговорить с врачом. 
 
Его мать, Наталья Петровна, была моим личным прокурором: 
 
— Ты сама виновата, Лика! — шипела она за семейным ужином, глядя на меня ледяными глазами. — Наверное, в молодости ветреность свою не контролировала, а теперь мы расплачиваемся! 
 
— Это неправда, — шептала я. — Я прошла все обследования. Проблемы есть, но решаемые. Нужно, чтобы и Артём… 
 

— Мой сын абсолютно здоров! — отрезала она. — Не смей на него грехи свои перекладывать! 
 
Артём становился всё резче. Его раздражало всё: мои таблетки, мои слёзы, сама моя надежда. 
 
— Хватит уже этой твоей больной темы! — орал он, хлопая дверью. — У меня и без тебя проблем хватает! 
 
— Но мы же должны вместе пройти это, Артём! — пыталась я достучаться. — Мы семья! 
 
— Какая семья? — фыркал он. — Общая только ипотека! 
 
А потом грянул гром. Однажды вечером он вернулся бледный, избегая моего взгляда. 
 
— Не получается у нас, Лика. Мама права – надо смириться и жить дальше. По-другому. 
 
— Что ты имеешь в виду? 
 

— Не буду тянуть. У меня есть другая. Подаю на развод. 
 
Развод, дележ хрупкого «общего» имущества под злобное шипение Натальи Петровны («Она нам моральный ущерб нанесла! Квартиру всю отсудим!»). Я выжата, как лимон. Мама не дала сломаться. 
 
— Тебе всего тридцать, доченька! — твердила она, заставляя меня есть. — Жизнь не кончилась! 
 
— Не хочу больше, мам. Не хочу никого подводить… — всхлипывала я. 
 
— Глупости! — отрезала она. — Буду таскать тебя по врачам силой, если надо! Не дам сдаться! 
 
Я пошла на лечение ради неё. Мужчин избегала – зачем им я, «бракованная»? Потом повстречала Сергея. Он был другим. 
 
— Не важно прошлое, — сказал он просто, когда наши отношения стали серьёзными. — Я думаю о нашем будущем. 
 
Я выложила всё. Про больницы, про развод, про страшное слово «бесплодие». 
 

— Если детей не будет, заведём собаку, — улыбнулся он. — Или двух котов. Миллионы пар живут без детей и счастливы. 
 
Мы расписались. Купили квартиру, взяли кота с улицы. Строили жизнь, не оглядываясь назад. Счастье было тихим, безмятежным. Пока я не наткнулась на Наталью Петровну в торговом центре пять лет спустя. 
 
— О, Лика! Выглядишь хорошо, — её улыбка была ядовитой. — Богатый муж попался? 
 
— Здравствуйте, Наталья Петровна. Вы тоже. Надеюсь, всё в порядке? — старалась быть вежливой. 
 
— Какое там! Артём мой – беда! — неожиданно вырвалось у неё. 
 
— Что случилось? — спросила я без интереса, глядя на часы. 
 
— Невестки у меня уже как перчатки меняются! Третья по счёту! — вздохнула она. — А ты, выходит, ещё самая нормальная была… 
 

— Всё наладится, — поспешила я. — Мне пора. 
 
— Погоди! — схватила она меня за рукав. — Дети-то у тебя есть? Хоть кто-то родился? 
 
Я посмотрела в её жадные, любопытные глаза. Вспомнила все обвинения, всю боль. 
 
— Наталья Петровна, — мягко, но твёрдо освободила руку. — Это не ваше дело. Всего доброго. 
 
— А Артём свободен! — крикнула она мне вслед. — Может, вернешься? Детей же всё равно нет! 
 
Я не обернулась. Зачем? У меня есть Сергей. И двое чудесных малышей, которых я так отчаянно ждала. Ждала и дождалась. С другим человеком. В другой жизни. Наталье Петровне знать этого не нужно. Иногда тихое счастье – лучшая месть.