«Несостоявшаяся свекровь разбила мою мечту, и я ей благодарна за это!»

Мой рассказ не так уж весел хотя, судя по внешним обстоятельствам, именно мне несказанно повезло. Я – победитель. Но от осознания этой победы мне все-таки не так весело, как казалось поначалу. Но – обо всем по порядку. 

Со своей первой любовью я училась в одной школе, даже как-то недолго сидела за одной партой. В восьмом классе закрутился «роман». Ну, не такой как сейчас принято у «свободной молодежи». Все было достаточно невинно: записочки, конфеты, прогулки в парк, на реку да походы на дискотеку. Я очень романтична по натуре. Поэтому кроме дискотек и кафе-мороженого, зачастую я звала моего Вадика на железнодорожные переезды, вокзалы, пристань и даже три раза - в аэропорт. Он тогда еще редко, но работал. Уютный поселок Дорожный, потом - поселок Аэропорта, и мы - на месте. Конечно, на летное поле нас не пускали, но мы с восторгом следили за красивыми крылатыми машинами, в те годы они летали в некоторые райцентры нашей области, в Нижний Новгород, Ленинград. Большие машины разворачивались, гордо разбегались по полосе и взлетали со свистом и гудением, оставляя после себя ощущение тайны, радости чужих путешествий, и медленно превращались в маленькие блестящие точки в груде облаков. Потом так и завелось у нас: встречаемся, и  я ему хитро так говорю: «А пойдем встречать и провожать поезда?..» Не скажу, что дружок мой был в диком восторге от моих взбалмошных идей, но всегда шел со мной рядом. Хотя видно, что провожать чужие радости и горе ему было скучно. Мы дружили года три. Потом случилось то, что когда-то должно было случиться, но и это даже не главное. 

Главной в этой истории стала его мама – Ираида Кондратьевна. Я даже выучила наизусть ее имя-отчество, чтобы ей понравиться, хотя это не было моей глобальной целью. Я любила своего Вадика, просто хотела быть с ним рядом, и все.  Помимо этого, правда, мечтала об ударных комсомольских стройках наподобие БАМа, от души хотела усыновить всех-всех малышей из Вологодского Дома ребенка и даже на лето после девятого класса пошла туда работать нянечкой – в те годы это было просто. Мой друг ничего этого не хотел, не разделял, ни о чем таком особо не мечтал. Я тогда себе придумала большую неземную любовь, типа я – тургеневская девушка, а Вадик мой – Андрей Болконский, или на худой конец – ярый комсомолец Павка Корчагин. Мне кажется, все это устраивало всех до конца обучения в школе. В глазах друзей и одноклассников мы были вполне сложившейся парой. Правда, теперь, по-современному, это называется: «отношения». А тогда говорили не менее смешно: «они ходят». Ну, мы и ходили. 

На выпускном вечере мы давали клятву всем классом, было много пафосной чепухи. Но главное – говорили о будущем. Я была уверена, что поеду на БАМ или буду работать с детском доме.  А Вадик мой неожиданно выразил намерение уехать куда-то в летное училище – учиться на летчика гражданской авиации. То есть я поняла: в его планы  на ближайшую пятилетку не вхожу. Я была потрясена, проплакала всю ночь после выпуска. На танец Вадик пригласил не меня, а мою подругу. Перед тем, как наутро все мы расстались, я напрямик спросила Вадика, мол, что он обо всем этом думает? Вадик стал уныло мямлить что-то про маму, про летное училище, про то, что ему еще рано жениться. Как будто я тянула его под венец!  Однако, как я уже сказала, мы не только «ходили», но и... Однажды в середине июля, когда вовсю уже шли приемные экзамены в вузы и училища, я позвонила в двери квартиры Вадика. Как человек решительный, хотела определенности. Ведь я уже не совсем одноклассницей была Вадику, хотя и не жена. 

- А, это ты… - разочарованно, но не без ехидства и превосходства спросила меня в тот памятный день Ираида Кондратьевна. – Девушка, что любит встречать и провожать поезда? Милочка, мой Вадюша давно вырос из детских штанишек, и такая романтика нас с отцом не волнует. Куда ты, кстати, поступаешь? – Заданный без логического перехода вопрос, да еще таким холодным тоном  меня озадачил. Да! Куда я поступаю? А никуда! В тот год я решила просто «подумать» и осмотреться в жизни к ужасу моих родителей.

Но ничего этого тогда матери своего «друга» не сказала, а ушла с порога молча. Ведь в дом меня не пустили.  А Вадим, как я позже узнала, в этот момент успешно проваливался в летное училище города Куйбышева.

Через пару лет я «осмотрелась». Выбрала педагогическое училище и поняла: хочу детей. Вышла замуж без особой любви за порядочного человека. А что было с Вадимом, я не знала. Еще через два года уперлась глазами в двери  с табличкой. На ней красовалась надпись о том, что за ней принимает женский врач какой-то там категории Ираида Кондратьевна. Вышла медсестра с моей картой и вызвала меня на прием, отступать было поздно.

- Милочка, вы беременны, вроде все неплохо… - Ираида глянула в карту и осеклась. На обложке медкарты стояла моя еще девичья фамилия, фельдшер не успела переписать. – Эм… Вы прекрасно выглядите, а Вадик… Ираида затянула паузу. Жаль, что так и не получилось у вас тогда. Эх, молодость-молодость! Ветреные были, бесшабашные! Видно было, что Ираида храбрится и напускное ее веселье выдавало фальшивую браваду. И я сразу поняла: с Вадиком все не так хорошо. Сердце екнуло. Но не более того, мне ведь нельзя было волноваться!

 Когда собралась рожать второго, приложила все усилия, чтобы не встречаться с Ираидой. Напрасно! Она еще работала, но видно было, что с трудом. Мама Вадима сильно сдала, выглядела мрачной и расстроенной. Увидев меня, как-то театрально всплеснула руками. Видно было: встреча застала ее врасплох, она к ней была мало готова. Она ни о чем не спросила, молча провела прием, снова порадовала меня успешным течением беременности. Когда я вышла из кабинета, Ираида проводила меня. Взяла за пуговицу моей вязаной кофты, опустила глаза: «Прости меня… - впервые она назвала меня по имени. – А ведь это могли быть мои внуки.  Вадик… Он… Ему не повезло с первой женой. Она не могла родить. А сейчас женился на женщине с ребенком. Но сама понимаешь, это не то. А ведь ему уже 38, и надежды на другое мало». Ну, так или не так, но сказала она примерно это.

- Я не держу на вас зла, и я вас даже понимаю, - отчего-то твердо отчеканила я каждое слово.  – Мне жаль только вас. Он мог бы настоять на своем, ведь он мужчина. Все еще будет, верьте в это.

Вечером Вадик позвонил мне: «А пойдем сегодня встречать и провожать поезда?..» - тихий его голос и предложение звучали нелепо. Возможно, он был пьян или расстроен. Но я ответила, что мне есть с кем сегодня и завтра, и всегда это делать. «Мы же просто дружили, - ответила я. – Все будет хорошо…»
Когда мои парни подросли, мы часто ходили на вокзал. Пароходов и самолетов уже не было. Но  я четко помню урок моей несостоявшейся свекрови, и очень благодарна ей. Нельзя убивать романтику, не нужно лезть в чужую мечту грязными сапогами и подрезать ей крылья. Печально будет прежде всего тому, кто этого не понимает.