Развелась с мужем два года назад, но до сих поря не могу найти себя

Я ощутила на себе духовное слияние в полной мере. И до сих пор я не знаю, кто я сама, без супруга.

В браке с Мироном мы прожили чуть больше четырнадцати лет. Я выходила замуж совсем еще юной девочкой, которая не знала мужской любви и ласки. Он был для меня первым во всех смыслах слова.

Для меня супруг был всегда в роли царя. Такую позицию я унаследовала от матери. Она у меня – дама деревенская, с консервативными замашками и считающая себя «ребром мужа».

Мама терпела побои от отца, его пропойный образ жизни и тунеядство. Она считала, что раз вышла замуж за такого мужика, значит, именно такого и заслужила богом. И женщина должна терпеть его, несмотря ни на что.

Если любви в отношениях отца и матери я никогда не видела, то в своем браке я была полностью уверена. Мы с Мироном созданы друг для друга. С годами я начала потихоньку сливаться с супругом в единое целое.

Знаете, еще с древних времен говорили, что муж и жена – это половинка одного целого. Я так всю семейную жизнь и обращалась к Мирону – ты моя вторая половинка.

С одной стороны. Это хорошо, когда супруги чувствуют духовную близость друг другу. Но, с одной оговоркой: это должно быть взаимно.

А у нас получилось так, что я полностью отдавала себя в эти отношения, а Мирон искал близости с другими женщинами на стороне.

Супруг первые три года держался молодцом. Он носил меня на руках, холил и лелеял. А как только я забеременела первым, у нас пошел разлад. Мирон ко мне охладел, а я перестала в буквальном смысле принадлежать себе.

Я погрязла в заботах о детях и доме. Мирона тревожили перемены на работе, она часто нервничал из-за угроз сокращения.

После рождения сыновей мы жили по наитию. Супруг показал себя в роли хорошего отца. Мы вместе отмечали все главные праздники: Новый год, дни рождения, 8 марта. Даже о годовщине свадьбы Мирон не забывал, что мне всегда льстило.

Я знала, что супруг мне неверен. У него часто менялись любовницы. Были и с большим стажем, а были просто мимолетные романы. Я относилась ко всему этому нормально.

Как женщину, меня задевало то, что Мирон гуляет с другими, но я была уверена, что муж от меня никуда не денется. Мы ведь – семья.

За время брака я полностью потеряла себя, как личность. Я жила только ради удовлетворения потребностей своей семьи. На себя у меня времени не было. Самый большой удар произошел тогда, когда Мирон вернулся домой поздно вечером и сообщил, что уходит от меня.

У меня были лишь слезы отчаяния и негодования. Для меня его любовницы никогда не представляли угрозы для семьи. А тут одна из них увела у меня мужа.

Я даже унижалась перед ней и пробовала договориться по-хорошему, чтобы она не лишала детей отца. Но это было бесполезно. Мирон ее полюбил по-настоящему и больше не испытывал ко мне никаких чувств.

До сих пор я не могу понять, что меня тревожило в расставании больше всего: предательство близкого человека или осознание того, что я стала никем в браке с Мироном?

Дети уже почти взрослые, они не нуждаются во мне так остро, как несколько лет назад. Я начала подниматься на ноги самостоятельно и искать себя в новой профессии.

Однако, я до сих пор не могу осознать себя как отдельную сформированную личность. Слишком сильно засели в меня установки того, что жена неотделима от мужа.

Я мечтаю лишь о том, чтобы эти мысли навсегда покинули мое сознание.