– Скажи сыну, что он должен уважать нового отца! – требовала бывшая жена

— Если это не розыгрыш, то у тебя явные проблемы с рассудком, — произнес я, увидев на пороге бывшую жену. 

— Вот именно поэтому наши пути разошлись! — выпалила она. — Ты совершенно невыносим! 

— Логично, — кивнул я. — И какой ветер занес тебя сюда? 

— Потому что вариантов у меня не осталось! — выдохнула она. 

— Возможности есть всегда, — парировал я. — Но ты привыкла видеть лишь собственную выгоду! Вот и финал! 

— Если ты не откажешь в поддержке, то всё образуется! 

— Люда, мы в разных плоскостях! Я свободен от любых обязательств перед тобой! Ты лишена права что-либо требовать или предъявлять претензии! 

— Смотри как заговорил! — скривилась она. — Где ты набрался такой смелости? 

— Просто прозрел, — ответил я коротко. 

— Так взгляни своими прозревшими глазами на судьбу родной кровиночки! — высокомерно изрекла она. — Неужели ты желаешь ему несчастий? 

— Я — нет. А вот в твоих намерениях я не уверен, — снова усмехнулся я.

— Максим, если это возмездие за наше прошлое, то это подло! — заявила Люда. — Я пришла с важным разговором! Мне необходима твоя помощь! И нужна она не мне, а твоему сыну! 

— Я сомневаюсь, что это требуется Кириллу, — покачал головой я. — Это необходимо тебе для самоуспокоения. А для твоего спокойствия я ничего делать не намерен. Ты растоптала всё светлое, что я испытывал. 

Чёрная полоса в наших отношениях началась, когда Люда, выйдя из декрета, решила наверстать упущенное. Ей внезапно потребовались салоны красоты, шопинг и вечные тусовки. Дом и сын отошли на второй план. Социальные роли поменялись: после работы я мчался в сад за Кириллом, затем домой — готовить, убирать, играть. А она пропадала, возвращаясь затемно, а иногда и в сомнительном состоянии. 

Сначала я закрывал на это глаза. Потом пытался говорить. В ответ слышал, что она «красивая женщина» и не намерена «привязываться к плите». Однажды я обнаружил в её телефоне массу контактов под ласковыми прозвищами. На мой вопрос «кто это?» она, усмехнувшись, ответила: «Мой фан-клуб». А вечером, когда протрезвела, устроила скандал за вторжение в личную жизнь и выставила за дверь. 

Суд оставил сына с ней, поверив образу скромной, затравленной жены. Встречи с Кириллом стали для меня и радостью, и пыткой — она всегда ими манипулировала, стремясь причинить боль. 

Теперь же её новая жизнь дала трещину. Её Вадим не смог найти подход к моему сыну. Кирилл отказывался его признавать, игнорировал. И это бесило нового мужа. Люда испугалась, что ситуация взорвётся, и пришла ко мне с этой унизительной просьбой. 

— Максим, нельзя быть таким чёрствым! — сказала она, ломая комедию. — Прояви великодушие! 

— К тебе? Или к твоему Вадиму? — ухмыльнулся я. — Вы для меня — пустота. 

— Макс, ну что тебе стоит объяснить сыну, что Вадим теперь часть нашей семьи? Он тебя слушает! Скажи, что его нужно уважать! 

— Отказываюсь, — был мой твёрдый ответ. 

— Тогда наша жизнь станет кошмаром! — взвизгнула она. 

— Таким же, как ты устраивала мне? — спросил я, не ожидая ответа. 

— Максим, мне придётся отдать Кирилла в интернат! Иначе мы с Вадимом не сможем нормально жить! 

В её словах прозвучала откровенная угроза. Это был тот самый, последний камень, который перевесил всё. 

— Вот как? — неопределённо покачал головой я. — Хорошо, я помогу. Но не так, как ты хочешь. А теперь уйди. Мне неприятно твоё присутствие. 

— Ты пообещал! — бросила она на прощание. — Я буду ждать! 

Как только дверь закрылась, я взял телефон и позвонил своему адвокату. Я подал на пересмотр решения о месте жительства сына. Кириллу уже исполнилось десять, и его слово что-то значило. На суде он рассказал всё сам — о ночных скандалах, о равнодушии матери, о страхе перед её мужем. 

Суд был недолгим. Теперь уже Люду обязали платить алименты. А ещё — ограничили в правах. 

Как сложилась её жизнь с Вадимом после этого, я не знаю. И не интересуюсь. Мы с Кириллом её не ждали. У нас началась своя, новая, спокойная жизнь.