Вологодская заключенная Варвара Караулова рассказала Первому каналу, что толкнуло ее в ИГИЛ (ВИДЕО)

Эта молодая женщина упорно пыталась влиться в ряды ИГИЛ (организация запрещена в России) в Сирии. Первый раз ее задержали при попытке пересечения турецко-сирийской границы, отправили в Москву. Наказания избежала, сменила фамилию и имя — стала Александрой Ивановой. И опять начала готовиться ехать в Сирию. Теперь Караулова в колонии, отбывает срок.

Кому-то эта история может показаться романтической. Молодые люди, любовь… Нет здесь никакой романтики. А есть жестокое циничное вовлечение молодежи в террористическую деятельность. На той стороне профессиональный и коварный враг. Отработаны эффективные методики вербовки. Агитационные материалы разработаны мастерами своего дела, они выглядят очень убедительно. Идеологическая логика продумана до мелочей.

Журналисты Первого канала встретились с Варварой Карауловой в вологодской колонии, где она отбывает срок.

«Я знала, что меня будут снимать. Мне хотелось как-то попрезентабельнее выглядеть», — говорит девушка.

Грубая казенная форма, одинаково повязанные платки. Свобода выбора в тюремном гардеробе ограничена во всем, кроме цвета головного убора. Она надела небесно-голубой. Два с половиной года молчания, и только здесь, в вологодской колонии, Варвара Караулова решилась впервые сама рассказать свою историю. Такой ее не видел еще никто.

«На самом деле мне и сейчас сложно об этом говорить. Каждый день я читаю на бирке свою статью, и это все еще остается настоящим», — продолжает она. Статья 205.5 п. 2 УК РФ: «Участие в террористической организации».

Журналисты Первого канала добирались до Вологды вместе с мамой Варвары. И тогда еще не понимали, к кому едут — пресса писала о ней, как о религиозной фанатичке, свернувшей на тропу джихада.

Но на суде Варвара говорила не об исламе, а про любовь. Журналистам же предстояло разобраться в истории драмы обычной московской семьи — драмы, кульминация которой едва не стала трагической.

«Мне было 16 лет. Это был 2012 год. Тогда я, конечно, знала его под другим именем, — вспоминает Варвара. — Он говорил, что ему 21 год. Славянской внешности. Спортивного телосложения. Обычный двадцатилетний парень».

И круг интересов тоже обычный — футбол, машины, домашние дела. Дружеская переписка обернулась виртуальным романом. Только тогда поклонник заговорил об исламе. И рассказал, что уехал в Сирию воевать за халифат. Звал к себе, но с оговоркой: как быть, ведь Варвара — не мусульманка?

«В нашем общении он просто не захотел говорить ни о чем, кроме как об исламе, и со всех тем он уходил туда или просто на какие-то вопросы не отвечал, или игнорировал, и так постепенно я начала этим интересоваться, читать. Конечно, у меня сразу все эти вещи про теракты, про террористов, он меня убеждал, что это неправда. Он говорил, что это специально информационная война ведется. Я приняла ислам. Cамостоятельно. Произнесла формулу о том, что нет Бога, кроме Аллаха, и там какие-то еще слова, я не помню», — рассказывает Варвара Караулова.

«Ты уходила из дома в обычной одежде, а в университете была уже в хиджабе?» — спрашивает журналист.

«Переодевалась. Вернее, у меня была просто юбка, и я надевала платок на голову», — поясняет девушка.

Свои фото она отправляла возлюбленному, и если кого-то отпугивал ее образ ультраконсервативной мусульманки, то для Варвары это был лишь повод рассказать ему о том, как истово она готова соблюдать каноны его религии. В распоряжении Первого канала есть запись этих звонков. В одном из них она рассказывает: «Шахидкой еще обзывали, кричали Аллаху Акбар! Даже приятно было».

Первые подозрения появились у новой жены отца.

«Моя жена обращала внимание, говорит: «Варя как-то странно начала одеваться почему-то, какие-то юбки у нее появились». Я просто не видел — юбка и юбка», — вспоминает отец девушки Павел Караулов.

«В 19 лет я тоже ходила в юбке в пол, в свитере до колен, потому что я стеснялась всего. Я сейчас себя вспоминаю. Поэтому я во многом могла это объяснить себе», — поясняет мама Варвары Кира Караулова.

И пока родители боялись нарушить личное пространство вдруг замкнувшейся в себе дочери, та уже купила билет, как ей казалось, в счастливую жизнь: Москва — Стамбул, а дальше — незнакомая Сирия, новый дом и новая семья. С тем самым женихом по переписке.

«Меня звали замуж, что вот ты будешь ему женой, тебя будут оберегать, там у тебя будут подруги, у тебя будет жизнь, всегда был упор на то, что ты с войной никак не будешь связана», — рассказывает Варвара.

Дату побега назначил он. Внезапно. Времени на сборы не было, думать о последствиях некогда. В Стамбуле Варвару ждал проводник.

«А дома был только Фреки, собака. А он же как чувствовал. Он никогда в жизни не скулил, как тогда. Я так долго сидела, обнимала. Мне кажется, посиди я еще лишние две минуты с ним, я никуда бы не поехала, — вспоминает девушка. — Когда я уже оказалась в Турции, тогда он мне впервые прислал свои настоящие фотографии. Потом, увидев мою реакцию, сказал, что это была какая-то проверка, и запутал меня окончательно».

Жених, видимо, сам не ожидал, что она решится на побег, и на радостях показал свое истинное лицо. Двадцатилетний парень славянской внешности оказался почти в два раза старше, с бородой и шрамами от ранений. Не исключено, что над перепиской трудился коллектив авторов — вербовщиков. Был ли среди них человек с этих фотографий, так и осталось неясным.

«Он на самом деле Айрат, из Казани. Он общался со многими девушками. Человек пять точно было. Он предлагал, спрашивал, захотели бы они поехать и выйти замуж за него», — продолжает Варвара.

Но назад пути уже не было. Ее разыскивали и в России, и в Турции. Пока Варвара пыталась перейти границу, отец искал ее следы по всему Стамбулу. Варю задержали в шаге от черты, за которой черные флаги и война.

«Когда я узнала, что он хочет прийти ко мне в Турции, в интеграционный центр, я даже думала, что не хочу его видеть. Я боялась видеть его реакцию. Не хотела видеть его расстроенным. Папа никогда в жизни не плакал. Никогда я не видела, чтобы он плакал. Как я вообще могла на такое решиться?» — недоумевает девушка.

«Она была в совершенно жутком состоянии, там было видно, что и физически, и морально полностью истощен человек. Первые слова, которые она сказала: «Я ошиблась, папа, я ошиблась», — рассказывает Павел Караулов.

Она вернулась домой, но вернуться к нормальной жизни не смогла. Отказалась от телефона, интернета, записалась к психологу, и даже взяла новое имя — Александра Иванова. Но потом кошмар повторился: Он написал, она ответила, переписка затянула еще глубже. То, что в ней обсуждалось, суд оценил в четыре с половиной года колонии. Следователи установили, что сирийский друг Варвары готовил террористок-смертниц.

«Непонятно, чем бы это могло кончиться. И, может, в какой-то момент я бы ему просто надоела, что бы он со мной сделал?» — размышляет Варвара.

Даже в тюрьме ее пугает не настоящее, а прошлое.

«Мне почему-то казалось, что я в таком тупике нахожусь, что у меня выхода нету. Хотя выход всегда есть», — добавляет она.

Старые фотографии словно письма счастья — любящие родители, путешествия... Безоблачное детство Варвары закончилось, когда папа и мама разъехались, а потом развелись.

«Это продолжалось не один месяц. И это наложило безумную такую драматическую печать. Получается, что вот была жизнь, и вот вдруг ее нет», — говорит Павел Караулов.

 

«Мне казалось, что она довольно легко это все воспринимает, потому что не было никаких внешних проявлений», — отмечает Кира Караулова.

«В своей семье я ощущала себя немножко потерянной, лишней. Ммне казалось, что если я начну заново свою семью, то там это будет не так», — поясняет Варвара.

Непроходимое одиночество Варвара заглушала учебой и спортом.

«Я ее спрашиваю: «Варя, а почему ты в какой-то момент, 19-летняя девушка в восемь часов вечера дома, она гуляет с собакой. Я говорю: Варь, ну ты бы сходила куда-нибудь. Куда хочешь — на концерт, на дискотеку». Она мне говорит: «Ты что, не хочешь, чтобы я приходила домой? Ребенок учится на все пятерки, вечером дома, гуляет с собакой — что еще вам от меня нужно?» — рассказывает Кира Караулова.

«Чего еще, казалось бы, желать лучшего для ребенка? А там, оказывается, вот такая вот яма формируется на фоне этого. И ты, сам себя уговаривая, не обращаешь внимания на какие-то совершенно очевидные вещи», — сокрушается Павел Караулов.

«Золотая медаль, и что она теперь, вот эта золотая медаль? Какие-то пятерки, не пятерки, все это такая ерунда на самом деле. Самое главное, дети должны знать, что их любят. Просто так», — говорит Кира Караулова.

Без связи с внешним миром Варвара два года читает книги и занимается монотонной работой. Заочно учится на юриста и, возможно, впервые принимает реальность, в которой живет. Какой бы суровой она ни была.

«Здесь очень наказывают за слабости. Ты учишься тому, что людям нельзя доверять. Ты никогда не знаешь, кто тебе воткнет нож в спину», — делится Варвара.

Она решила вернуть себе настоящее имя. Так что Александра Иванова снова станет Варварой Карауловой. И начнется, словно снятая с паузы, жизнь, в которой молодая девушка мечтает найти себя счастливой.

«Если моя история для кого-то станет уроком — дело даже не в сроке, срок он проходит, какой бы он ни был, — дело в том, какой ценой он, получается. Для меня это был очень тяжелый урок», — признается Варвара.

И что бы ни было после — все, что случилось до тюрьмы с Варей Карауловой, сейчас кажется чередой страшных ошибок, за которые пришлось дорого заплатить. Впрочем, второй шанс в истории, где обычно не бывает хэппи-эндов, стоит еще дороже.

- Это как будто другая жизнь, как будто все, что происходит, это жизнь Александры Ивановой, а Вари Карауловой сейчас как будто и нет.

- А где Варя Караулова?

- Не знаю. Но она скоро вернется.

Тюремное заключение для Варвары Карауловой не наказание, а спасение. Ее удалось остановить в шаге от пропасти. Четыре года пролетят быстро, и можно начинать жизнь почти с чистого листа.

 

Источник: Первый канал