– А вот бывшая твоя, сынок, как вкусно готовила и всегда с идеальной прической, – начала вспоминать свекровь

Тишину нашего общего ужина разорвал привычный монолог. Свекровь, Мария Ивановна, снова принялась восхвалять бывшую пассию моего мужа. 

— Вот Ирочка — это была девушка! — вздохнула она, с аппетитом уплетая мой шоколадный пирог. — Всегда с идеальной прической, в туфлях на каблуке. А как готовила! Ее фирменный гуляш до сих пор мне снится. 

Я сделала самое безразличное лицо на свете и легонько толкнула Максима коленом под столом. Мол, твоя мать, ты и реагируй. А не то моё терпение лопнет. 

— Мам, хватит уже, — покорно пробурчал он. — Какой гуляш? Она же даже яичницу подпаливала. Ты сама тогда говорила, что она неряха. 

Это была правда. Максим, смеясь, рассказывал, как его мать буквально выжила ту самую Ирочку, выискивая малейшие промахи. Теперь же та превратилась в эталон идеальной женщины. 

Но сегодня её нотации зашли дальше обычного. Вдруг она перешла на нашего сына. 

— А Степаша-то у вас какой чуткий стал, — заявила она, с упреком глядя на меня. — Белоручка. Вчера ветка по окну постучала — а он уже глаза трет, испугался. Растите неженку. 

— В смысле? — опешил Максим. — Ему пять лет, он спит. Кого растим? 

— А вот нас в коммуналке семеро в комнате жили, — глаза Марии Ивановны загорелись праведным огнем. — Спали под грохот кастрюль, при свете лампы. И ничего, закалились! А вы ему и ночник включаете, и на цыпочках ходите. Непорядок. 

Я невольно представила, как мы всей семьей должны тренировать Степу засыпать под звуки перфоратора и вспышки стробоскопа. Готовим бойца спецназа, что ли? 

И тут случилось то, что стало последней каплей. Мария Ивановна, хихикая, вдруг пожаловалась на свекра. 

— А этот мой, представляешь, пока я днём прилегла, молотком возился в прихожей! Весь отдых мне испортил. Невыносимо! 

В комнате повисла пауза. Я отложила вилку и посмотрела на неё прямо, без улыбки. 

— А что вас, собственно, смущает, Мария Ивановна? — спросила я тихо. — Всё же идёт в полном соответствии с вашими принципами. Вы же только что объяснили, что спать нужно при любом шуме. Так продемонстрируйте нам на личном примере, как это правильно делается. Или учить — это одно, а самой следовать своим правилам — уже сложно? 

Свекровь замерла с куском пирога. Все за столом заулыбались, а свекор, Игорь Петрович, фыркнул: 

— Верно подмечено, Ань. Слышишь, Нинуля? Покажи класс. 

Лицо Марии Ивановны стало багровым. Терапию нужно было завершить.

— Кстати, мы сегодня в лифте с вашей соседкой, Лидочкой, поднимались, — продолжила я сладким голосом. — Какая приятная женщина! И, кажется, свободна. Игорь Петрович, вам бы на заметку — на случай, если разведётесь. Говорят, она просто волшебный гуляш готовит. Никогда не подгорает. 

Мария Ивановна поперхнулась. 

Домой мы ехали молча. Максим первым нарушил тишину. 

— Ну ты дала сегодня. Хотя… честно? Давно пора было. Я бы не смог. 

Оказалось, одного сеанса хватило. Мария Ивановна внезапно обнаружила, что мои блинчики — объедение, а Степа растет вполне крепким мальчиком. Про Ирочку и её гуляш она больше не вспоминала. 

Некоторые люди не понимают вежливые просьбы. Иногда только метко брошенный бумеранг может до них достучаться. Коротко и ясно.