Бабушка всегда помогала только моей тете, а теперь требует от нас поддержки.

Материальные трудности и недопонимание внутри семьи формировали мою жизненную позицию. Мама часто считала меня жестоким человеком, не понимая, что мои решения были вызваны необходимостью, а не безразличием. В свою очередь, я видел в ней чересчур мягкого человека, так как она не могла поставить границы бабушке, которая использовала ее доброту. 

Бабушка направляла всю свою любовь и внимание на младшую дочь и внучку, оставляя проблемы и трудности на нас с мамой. Эта неравномерность вызывала у меня чувство несправедливости. С самого детства я видел, как бабушка отдавала предпочтение своей младшей дочери и внучке, делая их светилом своей жизни.

Ирония судьбы заключалась в том, что свет в окошке у бабушки всегда был зажжен для младшей сестры мамы, а не для нее самой. Бабушка даже явно подчеркивала, что моя мама была "не запланированной" и "не по любви", в отличие от ее любимой дочери.

Бабушка не проявляла ко мне теплоты, предпочитая осыпать свою младшую внучку нежностью и заботой. Но я не чувствовал острых недостатков ее внимания, ведь у меня были мама и папа, которые меня любили. Однако это оставалось обидным для мамы, которая всегда была готова помочь бабушке, но не получала взаимности.

Когда мы остались в трудной ситуации после смерти отца, бабушка отказала нам в приюте, предпочитая свою младшую дочь и ее ребенка. Она предложила маме преодолеть трудности самостоятельно, не предложив никакой помощи.

Мне было больно видеть, как бабушка отвергла нас в трудный момент, особенно учитывая, что маме было трудно, и она была в положении. Мы с мамой вынуждены были скитаться по друзьям, а мама работала на двух работах. Когда мы, наконец, смогли снять квартиру, мама потеряла ребенка из-за стрессов. Бабушка отреагировала равнодушно, не проявив сочувствия.

Мы с мамой боролись с трудностями, работая на износ, чтобы обеспечить себе достойное существование. Долгий путь к улучшению нашей жизни начался с трудного детства, но когда я выросла, наша семья смогла даже взять ипотеку на крошечную квартиру, ставшую нашим уютным убежищем.

В периоды наших трудностей, когда голод становился нашим постоянным спутником, мы получали поддержку от соседей и друзей, стараясь при этом не злоупотреблять их добротой. В это время бабушка продавала свою дачу, чтобы отправить Ирину с ее дочерью в длительное морское путешествие. В то время как я впервые побывала на море лишь после достижения двадцати пяти лет. Бабушка умела распоряжаться своими ресурсами — одной дочери нечего, а другая наслаждается летним отдыхом на море.

Несмотря на трудности, мама поддерживала отношения с бабушкой, что мне казалось странным. Эти отношения приносили ей боль, а бабушка продолжала восхищаться Ириной и ее прекрасной дочерью, видя в них свою гордость.

Однако три года назад Ирина встретила мужчину, они поженились, и она уехала с дочерью в Вологодскую область. Бабушка осталась одна. В ее возрасте, уже несущем бремя времени, заботы о здоровье стали всё более актуальными. Мама, несмотря на свои собственные трудности, по-прежнему ухаживала за бабушкой, помогала по дому и даже оплачивала ей коммунальные услуги. Все ее пенсионные средства, как оказалось, направлялись в Вологодскую область, к Ирине.

Меня не тянуло к бабушке, я не испытывала желания навещать ее, поскольку она мне была противна, и я чувствовала беспокойство за маму. Когда мама заболела и оказалась в больнице, бабушка не проявила сочувствия, а наоборот, начала ругаться, обвиняя маму в неблагодарности. Она даже не поинтересовалась причиной болезни.

Я считаю, что бабушка должна обращаться за помощью к Ирине, а не требовать от нас своего рода поддержки. Мама считала мои слова слишком решительными, утверждая, что в таком возрасте родные люди не должны поступать так жестко. Но для меня этот человек не был родным, и я не видела смысла в общении с женщиной, приносящей лишь боль маме. Я уверена, что бабушка уже распорядилась своей квартирой в пользу любимой дочери, надеюсь, что мама, в конце концов, осознает, как вредно общаться с тем, кто приносит лишь страдания.