Больше никаких родственников на работе, – почему я уволила собственного мужа

Я стояла на кухне, сжимая в руке три листка бумаги, пока Артём ворочался на диване. Мой бизнес — маленькая транспортная контора — трещал по швам, а главной трещиной был он, мой муж. 

— Анют, ну что ты там копаешься? — лениво пробурчал он. — Ужин скоро? Я с голоду помираю. 

Я развернулась к нему. 

— Вот, подписывай, — сказала я ровно, положив первый лист перед ним на журнальный столик. — И я поехала, дела ждут. 

Он лениво поднял глаза, увидел заголовок, и его лицо исказилось. 

— Ты что, это?! — он вскочил, будто его ужалили. — Меня уволить хочешь? Собственного мужа? А кто у тебя тогда водителем будет числиться, а? Кто? 

— Числиться — это ключевое слово, Артём, — холодно ответила я. — За последний месяц ты вышел на рейс один раз. Один! Потом — спина, потом — голова, потом просто "неохота". А я плачу за тебя налоги, отчисления в фонды! За твой "больничный", который длится вечно! 

— Ну и что? — Он пожал плечами, снова плюхнувшись на диван. — Я же твой муж, мне можно! Тебе что, жалко? У тебя ж еще Сергей с Денисом работают!

— Можно? — во мне что-то лопнуло. — Артём, ты живешь на мои деньги! Ешь мою еду, в моей квартире! Я бизнес из ничего вытягиваю, а ты... ты просто балласт! И да, Сергей с Денисом — они хоть что-то делают, хоть и со скрипом, но ездят! 

— Выйду я завтра! — крикнул он, ткнув пальцем в воздух. — Вот увидишь! 

— Не выйдешь, — перебила я его. — И работы у тебя здесь больше нет. Подписывай по собственному. Или я оформлю увольнение за прогулы. Выбор за тобой. 

Он попытался сохранить безразличие. 

— Ты вообще очумела? Подумай, как потом будешь упрашивать меня вернуться! 

— Это меня волновать перестало, — ответила я, кладя перед ним второе и третье заявление. — Это мой бизнес. Моя ответственность. И ты, Артём, за год, что числишься у меня водителем, принес мне одни убытки и головную боль. Как и наши "друзья". 

Мысль о Сергее и Денисе добавила горечи. Вчера Сергей в очередной раз отказался от срочного рейса. Денис же вечно торговался за каждую тяжелую коробку, требуя двойную оплату. А их любимая отмазка: "Аня, мы ж друзья! Неужели из-за пустяков?" Они давно перестали быть просто работниками, превратившись в нахлебников, эксплуатирующих наше прошлое. 

— Вот такие вы все "работники"! — вырвалось у меня. — Никакого уважения к делу! Только нытье и попытки сесть на шею! Друзья? Настоящие друзья так не поступают. 

Я ткнула пальцем в заявления для Сергея и Дениса. 

— Им тоже достанется. Хватит мне тащить на себе вас троих. 

Артём побледнел. Его бравада исчезла, сменившись растерянностью и обидой. 

— И с кем ты останешься? — пробормотал он. — Фирму развалишь без нас! 

— Останусь с честными людьми, которые будут работать, а не прикрываться дружбой или браком, — твердо сказала я. — И развалю ли? Посмотрим. Но одно знаю точно: без вашей "помощи" мне станет легче дышать. Финансово и морально. 

Он молчал. В глазах мелькнул стыд. Он взял ручку, не глядя на меня, быстро расписался на своем заявлении и швырнул ручку на стол. 

— Ну и ладно! — буркнул он, но голос дрогнул. — Самому надоело. 

Я собрала подписанные листы. Завтра будет сложно. Нужно искать новых людей, объяснять клиентам, начинать почти с нуля. Без "друзей". Без мужа на зарплате. 

Но я выпрямила спину. Я больше не ломовая лошадь. Я директор. И я наконец-то поняла железное правило: личное и рабочее не смешивать. Никогда.