Брат отказал мне в 400 тысячах на операцию жене, соврал, что у него их нет, а сам поплыл на яхте с богатыми друзьями

Наша с Никой жизнь текла обыденно, пока не случилось страшное. Жене поставили очень плохой диагноз. У нее нашли серьезную патологию сердца.

- Нужна будет операция, - сказал доктор. – И по полису ее не сделают. Нужно будет заплатить за нее. 400 тысяч понадобится.

У меня земля стала уходить из-под ног. У нас не было таких денег. Ника не могла работать, потому что состояние у нее было ужасное. Я же трудился инженером на заводе. Больших денег я никогда не получал.
Когда мы с женой оказались дома, я стала  пересчитывать свою заначку. Там было 90 тысяч. Я также позвонил своему другу, который когда-то занимал у меня 10 тысяч.

- Конечно, раз такое дело, я сегодня же принесу тебе долг, - сказал мне Вадик.

И уже через час он был у меня. Вадик сказал, что помог бы чем-то еще, но у него нет возможности. Я верил ему. У него самого бедственное положение было.

Мне не удалось больше ничего собрать. А Нике становилось хуже с каждым днем. Она угасала на глазах.
В один день мне позвонил мой родной брат Адам. Он жил в Сочи, квел там бизнес. У него были деньги, он точно мог помочь.

- Что-то ты грустный, брат, - сказал Адам. - Что-то случилось.
- У нас беда, - честно ответил я.

Я рассказал брату про жену, про операцию. Я думал, что он без раздумий переведет мне недостающую сумму. Но только Адам и не думал этого делать.

- Я бы помог с удовольствием, но у меня самого беда сейчас. Мы тут собираемся на корпоратив на яхте, а это денег стоит. И я вложил их уже. Будут дети мэра, а ты сам понимаешь, что это такие связи хорошие. Словом, перспективы откроются. А налички у меня вообще нет. Все в обороте сейчас. Какой-то тяжелый год получился.
- Моей жене хуже с каждый днем! – закричал я. – А ты на свои яхты собрался тратиться? Я не понимаю тебя, Адам. Ты же не был раньше таким. Чего тебе стоит спасти человеку жизнь? Дай денег, прошу тебя!

Брат не услышал мою мольбу. Он что-то сказал про врачей, которые только деньги умеют тянуть с людей, а потом поспешил прощаться.

- Меня уже деловой партнер ждет, - сказал Адама, - у нас подписание контракта намечено. Не хочу упустить шанс такую сделку заключить.

Я положил трубку, посмотрел на жену. У Ники из глаз текли слезы. Я понимал, что она все  слышала, что ей невыносимо больно. Но я не мог ничего поделать.
Я заверил чай, приготовил ужин. Я сам был готов расплакаться, но только дать волю эмоциям мне помешал звонок в дверь.
На пороге стояла наша соседка снизу. Вера Ивановна сказала, что слышала мой телефонный разговор.

- Я всю жизнь откладывала деньги, - сказала Вера Ивановна, - а теперь им можно найти достойное применение. Я хочу, чтобы ты взял их и оплатил операцию своей жене. Здесь 300 тысяч. Я понимаю, что больше тебе никто не поможет. Зря ты своему  брату звонил. Он – пустой человек. Сколько помню его, он только красоваться умел и хвастаться.

Я попытался отказаться, сказал, что мне неловко. Но соседка настояла на том, чтобы я не дурил, а брал то, что может спасти Нику.
Я расцеловал эту милую женщину, а также сказал, что все обязательно верну.

- Не надо, - сказала Вера Ивановна. – Даже не вздумай. Мне будет приятно, что я помогла кому-то.

Нике сделали операцию уже через неделю. И она пошла на поправку. Врачи давали хорошие прогнозы, никаких опасений за состояние моей жены у них не было.
Когда Ника выписалась из больницы, она сразу же испекла пирог для соседки-спасительницы, занесла ей его.

- Только не надо никаких денег отдавать, - наказала Вера Ивановна. – Я хочу сделать доброе дело.

Мы не стали спорить, но каждый месяц все равно заносим Вере Ивановне небольшие суммы, которые посильны для нас. И продукты мы ей покупаем, и лекарства. Для пенсионерки это много.

Адам ни разу не позвонил мне за все это время. Он был занят своими делами, интересоваться здоровьем Ники у него не было желания. И я решил не навязываться ему, а жить своей жизнью, в которой теперь все хорошо.
Мама как-то пыталась помирить нас с Адамом, но я сказал ей, что этот человек для меня перестал существовать. А когда мама узнала о причинах нашей размолвки, она даже говорить мне что-то перестала. Она все поняла.