Чем квартиру снимать, лучше живите здесь и мне платите, - сказала свекровь, приглашая нас с мужем пожить в её квартире

Свекровь поставила салатник на стол, и произнесла как о погоде:  

— Чем квартиру снимать, лучше живите здесь. И мне платите.  

Муж, Алексей, тут же подхватил:  
— Мам, ты серьёзно? Это же отлично — и деньги сэкономим!  

Я замерла, предвидя последствия. Наша съёмная квартира на пятом этаже с треснувшим паркетом была хоть и временно, но нашей, хоть и дышащей на ладан. Здесь же — её хрущёвка с кружевными салфетками на всех поверхностях и портретом деда-полковника над диваном.  

— Спасибо, Наталья Петровна, — осторожно начала я. — Но мы уже…  

— Уже третий год деньги на ветер бросаете, — перебила она, разливая борщ. — А тут я одна. Места хватит.  

Алексей кивнул, облизывая ложку:  
— Лен, давай хотя бы подумаем?  

— Подумаем, — выдавила я.  

В лифте не выдержала:  
— Ты в своём уме? Твоя мать будет каждое утро завтрак готовить «как положено» и спрашивать, почему у нас до сих пор детей нет.  

Он засмеялся:  
— Преувеличиваешь. Мама хочет помочь.  
— Помочь или контролировать?  
— И то, и другое, — поцеловал в щеку. — Перетерпим.  

Наталья Петровна сама приехала к нам в субботу. Осмотрела квартиру, щёлкнула языком:  
— И за такие деньги вы тут ютитесь? Ванна без полочек, кухня как пенал. У меня балкон один больше этой клетушки.  

— Нам хватает, — сказала я, поправляя занавеску, которую она тут же сдвинула «поровнее».  

— Тебе-то хватает, — ответила свекровь. — А Леше после работы разве тут отдохнуть?  

Вечером Алексей, разглядывая её план квартиры с пометкой «тут ваш диван», вдруг оживился:  
— Слушай, а правда удобно. И за коммуналку дешевле платить.  

— Удобно ей, — парировала я. — Ты представляешь, если я захочу в два ночи чайник вскипятить? Она выйдет в халате читать лекцию о режиме дня.  

— Мама не монстр, — он нахмурился. — Ты даже не пытаешься понять.  

Через неделю я сдалась — «на пробу». Первое утро: запах манной каши под дверью спальни в семь утра.  

— Леночка, вы ещё спите? — стук в дверь. — Каша убежит!  

Алексей, потягиваясь, пробурчал:  
— Иди, а то правда убежит.  

На кухне свекровь, в фартуке с желтыми колосьями, листала мой блокнот с расходами.  

— Это приватное, — вырвала я его из её рук.  
— Секреты? — подняла бровь. — У семьи секретов не бывает.  

Кульминация наступила в воскресенье. Свекровь заглянула к нам в комнату без стука — мы с Алексем лежали, обнявшись.  

— Ой, — фальшиво ахнула она. — А я хотела спросить, не отнести ли ваши джинсы в стирку.  

Я натянула одеяло до подбородка:  
— Вы не могли постучать?  

— В своём доме стучусь, куда хочу, — она резко закрыла дверь.  

Алексей пытался смягчить ужин шутками, но я молчала. Когда свекровь ушла в ванную, схватила его за руку:  

— Либо мы съезжаем, либо я начинаю искать отдельную комнату.  
— Ты с ума сошла? — он отстранился. — Из-за пары неудобств рушить всё?  
— Это не «неудобства», — прошептала я. — Это медленная смерть.  

Я съехала через две недели, снимаю комнату. Наталья Петровна звонит каждый день:  
— Леночка, ты хотя бы горячее ешь?  

В телефоне его последнее сообщение: «Прости. Когда поймёшь, что перегнула палку — возвращайся».