Давай расстанемся сейчас, ты все равно меня не дождешься, – сказал мой парень, которого забирают в армию

Я стояла на перроне. Вокзал гудел, как раненый зверь: объявления, смех, плач, гудки поездов. А рядом — он. Мой Ваня. В военной форме, с коротко стриженными волосами, которые так нелепо торчали в разные стороны, будто даже они не хотели подчиняться армейскому уставу.  

— Давай расстанемся сейчас, — сказал он вдруг. — Ты все равно меня не дождешься.  

Слова прозвучали спокойно. Я почувствовала, как что-то холодное и тяжелое опускается мне в грудь.  

— Что?.. — только и вырвалось у меня.  

— Ну, знаешь… — Ваня поднял взгляд, и я увидела в его глазах не привычную уверенность, а что-то неуверенное, почти испуганное. — Год — это долго. Ты встретишь другого, забудешь… А я не хочу, чтобы ты мучилась.  

— Ты… — я задохнулась от возмущения. — Ты серьезно?!  

Он сжал губы и кивнул.  

Я не знала, что чувствовать. Злость? Боль? Или смех сквозь слезы? Ведь это же так «здорово» — решить за меня, что мне будет лучше.  

В голове пронеслось: «А что, если он прав?» Год — это не неделя. За это время может измениться всё. Я вспомнила, как моя подруга Катя ждала своего Сережу из армии, а он вернулся другим человеком — грубым, закрытым. Они расстались через месяц.  

— Тыы… — я сжала кулаки. — Ты вообще представляешь, как это звучит? Ты даже не спросил, что я хочу. Ты просто решил за меня.  

Он потупил взгляд, и в этот момент я увидела, как дрогнула его нижняя губа. Значит, ему тоже было больно. Значит, он не просто так это сказал.  

— Я не хочу быть обузой, — прошептал он. — Если ты встретишь кого-то…  

— Перестань! — я резко перебила его. — Ты не обуза. Ты — мой Ванек. И если я решу ждать, то буду ждать именно тебя, а не какую-то фантазию. Ты идиот, — добавила я. — Полный, безнадежный идиот.  

Он улыбнулся — криво, виновато.  

— Возможно.  

— Ты думаешь, я не дождусь?  

— Думаю, тебе не стоит.  

Я резко шагнула к нему, схватила за грудки формы (ах, как же я ненавидела эту форму!) и притянула к себе так близко, что наши носы почти соприкоснулись.  

— Слушай сюда, солдат, — прошептала я. — Я не спрашивала твоего разрешения. Если я захочу ждать — буду ждать. Если захочу забыть — забуду. Но это будет МОЕ решение. Понял?  

Его глаза расширились. Потом он рассмеялся — по-настоящему, по-старому, тем смехом, из-за которого я в него влюбилась.  

— Понял, командир.  

Громко, на весь перрон, объявили посадку. Ваня вздрогнул, его лицо снова стало серьезным.  

— Ну… мне пора.  

Я кивнула, внезапно потеряв дар речи. Он взял свой вещмешок, поправил ремень. Сделал шаг к поезду. Потом резко развернулся, схватил меня за лицо и поцеловал так, как будто хотел запомнить вкус моих губ на год вперед.  

— Жди, — прошептал он, отрываясь.  

— А ты вернись, — ответила я.  

Поезд тронулся. Я стояла и смотрела, как он медленно удаляется. 

Ровно через год я буду здесь же. Встречать его. А если не вернется? — вдруг подумалось. Но я быстро прогнала эту мысль. Он вернется. Потому что я буду ждать.