Делился с другом переживаниями насчет жены, а он проникся к ней сочувствием и увел

Мы с Катей поженились через год после университета. Тогда все казалось простым: я работал в IT-стартапе, она вела блог о путешествиях. Вечерами заказывали пиццу, смеялись над глупыми сериалами, мечтали купить домик у моря. Потом стартап прогорел, мои командировки стали длиннее, а ее блог превратился в рутину. Мы перестали разговаривать — точнее, говорили о продуктах, сломанной стиралке, но не о том, что важно.  

Денис был моим другом с пятого класса. Мы вместе ходили в походы, списывали алгебру, а после университета он стал семейным психологом. Когда я жаловался, что Катя «ничего не понимает», он слушал, кивал и задавал вопросы: «А ты пробовал спросить, что она чувствует?». Я отмахивался: зачем спрашивать, если и так видно? Она злится, когда я забываю вынести мусор, грустит, когда я задерживаюсь на работе. Все же очевидно.  

Ошибка была в деталях. Однажды я рассказал Денису, как Катя отменила наш выходной в горах из-за головной боли.  

— Она все время болеет, — бурчал я, — то голова, то живот. Наверное, просто не хочет проводить время со мной.  

Денис резко поднял голову:  

— Ты знаешь, что у нее был выкидыш в прошлом году? Она до сих пор не оправилась.  

Я остолбенел. Она не говорила мне о выкидыше. Или говорила, а я не услышал?  

После этого Денис стал чаще спрашивать о Кате. Я, дурак, радовался: наконец-то кто-то понимает, как мне тяжело! Рассказывал, что она замкнулась, перестала готовить, целыми днями лежит с ноутбуком. Денис слушал, а потом говорил: «Может, ей нужна помощь?». Я думал, он о психологе, а он... имел в виду себя.  

Первый звоночек прозвенел, когда Катя спросила: «Почему ты рассказал Денису про мой выкидыш?». Глаза ее блестели от обиды.  

— Он же психолог, — пожал я плечами. — Думал, посоветует что-то.  

— Мне не нужны его советы, — она вышла из комнаты, хлопнув дверью.  

Я не придал значения. Катя всегда была эмоциональной.  

Потом Денис стал приходить, когда меня не было дома. «Занес книгу, которую Катя просила», — говорил он, а я верил. Верил, когда он предлагал «поддержать ее», пока я в командировке. Верил, даже когда Катя перестала надевать обручальное кольцо.  

Разрулил все случай. Я должен был вернуться из Новосибирска в пятницу, но слет перенесли. Приехал ночью, увидел в окне свет на кухне. Денис сидел на нашем диване, его рука лежала на Катином плече. Она смеялась тихим смехом, которого я не слышал годами.  

В дверях я прорычал:  

— Объясните. Сейчас.  

Денис встал, поправил очки. Катя не стала оправдываться:  

— Ты делился с ним каждым моим промахом. Он знает меня лучше, чем ты.  

Я ждал истерик, обвинений. Но она говорила спокойно:  

— Ты превратил его в моего спасателя. А теперь удивляешься, что он захотел стать героем?  

Денис попытался встрять:  

— Послушай, мы не планировали...  

— Заткнись, — я сгреб его за воротник. — Ты мой друг. Или был.  

Они ушли вместе. Катя взяла только сумку с ноутбуком и паспортом. Сказала: «Остальное напоминает о тебе».  

Глупо, но первое, что я сделал — позвонил Денису. Трубку взяла Катя: 

— Не звони ему. И мне тоже.  

Сейчас, год спустя, я понимаю, где свернул не туда. Не в тот момент, когда доверился другу, а гораздо раньше — когда решил, что брак не требует работы. Что Катя — это данность, вроде дивана или холодильника. Денис просто оказался тем, кто увидел в ней человека.  

Иногда я еду мимо их дома. Смотрю, как они вдвоем несут продукты из машины, смеются. Денис все так же поправляет очки, когда нервничает. Катя носит кольцо, но уже другое.  

Я не простил их. Но и себя тоже. Потому что предательство — это не только увести чужую жену. Это и годами не замечать, что твоя жена — чужая.