Дочка, тебя теперь муж будет обеспечивать, отдай сестре свою квартиру, — попросила мама

Я всегда была «удобной» дочерью. Не плакала, когда в школе дразнили за поношенную одежду, не просила новую куклу, пока младшая сестра Маша захлебывалась истериками в магазине. Мама говорила: «Ты же старшая, ты должна понимать». Я понимала. Понимала, что Маша — ее поздний ребенок, «сюрприз», рожденный после смерти отца. Понимала, что мама видит в ней последнюю ниточку к нему. Поэтому молчала, когда мои тетради заменяли на лекарства для Маши, когда мои выпускные платья перешивали на нее, когда мои мечты о вузе разбились о фразу: «Кому ты нужна в другом городе? Маше тут помощь требуется».  

Замуж я вышла в тридцать. Вова не был принцем, но смотрел на меня так, словно я — целая вселенная. Мама на свадьбе сказала: «Повезло тебе». Маша тогда кривила губы: «И квартиру свою теперь сдавать будешь? Деньги к деньгам». Я не стала объяснять, что не собираюсь сдавать. Что эти стены — моя крепость.  

— Маше негде жить, — начала она, не садясь. — Снова поругалась с тем художником. Ты же теперь к мужу переедешь, отдай ей квартиру.  

Я молчала, глядя на ее руки — те же жилистые пальцы, что когда-то зашивали мои платья вместо новых.  

— Ты же не жадная, — голос мамы стал мягким, как перед просьбой одолжить последние деньги. — Вова тебя обеспечит. А Маше некуда идти.  

— Нет, — сказала я тихо, будто боялась разбудить что-то в себе.  

— Как «нет»? — мама нахмурилась. — Ты же семью создаешь! Какая тебе разница, пусть Маша поживет, пока…  

— Нет, — повторила я громче. — Это моя квартира.  

— Твоя? — она засмеялась. — Это я тебя вырастила, кормила, поила! Ты думаешь, без меня ты бы смогла?  

— Маша взрослая. Пусть работает, — сказала я, чувствуя, как дрожит поджилок.  

— Работать? — мама вскочила. — Ты хочешь, чтобы она, как ты, горбатилась? Чтобы у нее не было семьи, детей?  

Я посмотрела на нее.  

— Ты хочешь, чтобы она была счастливой. А я?  

Мама замерла. Ее губы дернулись, словно она пыталась вспомнить слова из давно заученной роли.  

— Ты... ты сильная. А она...  

— Она твоя дочь. И я — тоже.  

— Ты эгоистка. Как твой отец.  

— Ты довольна? Мама ревет.  

— Нет, — ответила я. — Но это не повод отдавать тебе мою жизнь.  

— Твою жизнь? Ты всегда считала себя лучше меня.  

— Нет. Я просто не считала себя хуже.  

Маша закусила губу, вдруг похожая на ту девочку, которая когда-то пряталась под моей кроватью во время грозы.  

— И что мне теперь делать?  

— Жить, — сказала я. — Самой.  

На следующее утро Вова спросил:  

— Помочь — да, — ответила я. — Но не отдать.  

Я нашла Маше вакансии в офисе, отправила ссылки. Она проигнорировала. 

Иногда я просыпаюсь ночью от кошмаров, где снова теряю все. Вова обнимает меня и шепчет: «Ты дома».