– Если любишь моего сына, перепиши на него квартиру, – потребовала свекровь

Когда свекровь затеяла этот разговор, мы сидели в гостиной. Она оценивала взглядом меня, некоторое время собиралась с духом, а потом произнесла:

— Надо поговорить о квартире.  

— Мама, о чём ты? — Максим, мой муж, оторвался от телефона, но она даже не повернулась в его сторону.  

— Обе квартиры твои, — продолжила она, обращаясь ко мне. — Родительская и та, что вы купили в ипотеку. Если любишь Максима, оформи всё на него. На случай, если что...  

«На случай развода», — досказала я про себя. Но не произнесла вслух. Скандалить нельзя — это даст ей повод обвинить меня в истерике.  

— Спасибо за заботу, — улыбнулась я, замечая, как Максим напрягся. — Обязательно подумаем.  

Она хмыкнула, словно знала, что я не пойду на это.  

Ночью я все размышляла об этом. Несмотря на то, что в случае развода половина ипотечной квартиры все равно достанется Максиму, свекровь не отстанет. Ее навязчивая «забота» раздражала. Муж спал. Он ненавидел конфликты, потому промолчал за ужином. Но его равнодушие било больнее слов свекрови.  

Утром я отправилась к юристу — подруге детства, Кате. Выслушав, она усмехнулась:  

— Классика. Но ты же не отдашь всё просто так?  

— Нет. Но и войну устраивать не хочу.  

Катя разложила варианты: брачный договор, дарственная с условиями, выделение долей. Всё это защитило бы меня, но выглядело бы как ответный удар. А мне нужно было сохранить семью.  

— Есть другой способ, — вдруг сказала Катя. — Сыграть на её страхах.  

Через неделю я пригласила свекровь на обед. Максим был в командировке.  

— Вы правы, — начала я, наливая ей чай. — Квартиры должны быть в надёжных руках. Я готова переписать их...  

Она замерла.  

— Но только если Максим оформит на меня свою долю в бизнесе. — Я сделала паузу, наблюдая, как бледнеют её губы. — Вы же понимаете: любовь любовью, а гарантии нужны обеим сторонам.  

— Это шантаж! — выдохнула она.  

— Нет, справедливость. — Я улыбнулась её же ледяной улыбкой. — Вы учили меня: семья — это расчёт.  

Она поставила чашку.  

— Ты... невестка...  

— Я его жена. И мы с Максимом пока вместе. Если вы сомневаетесь в этом, значит, сомневаетесь в нём.  

Она встала, не найдя слов.  

Максим вернулся через три дня. Я не стала рассказывать о разговоре, но свекровь сама позвонила ему, крича о моём «беспределе».  

— Ты правда так сказала? — спросил он с любопытством.  

— Да. Извини, если переступила черту. Но я не хочу терять то, что мы строили.  

Он молчал, потом обнял меня:  

— Мама сама нарвалась. Ты молодец.  

Свекровь не звонила месяц. А потом пригласила на ужин.  

За столом она избегала взглядов, но под конец не выдержала:  

— Ладно. Допустим, я перегнула. Но вы же понимаете...  

— Мы всё понимаем, — перебил Максим. — И ценим твою заботу.  

Она кивнула, с трудом пряча досаду.