– Если вы такие нищие, не надо было свадьбу играть! – заявила мама, когда вместо банкета увидела фуршет

Сегодня я вышла замуж. За самого лучшего человека. И, несмотря на мамин финальный аккорд, день был идеальным. 

Мы с Антоном сознательно выбрали такой формат. Не из-за бедности, как позже решила мама, а потому что гигантские банкеты с толпой полузнакомых людей нам претили. Хотелось тепла, настоящих эмоций, а не показухи. Поэтому — уютный зал в стиле лофт, фуршет от шефа-друга и живая музыка вместо диджея. 

Мама, конечно, представляла иное. Ей мерещились хрустальные люстры, длинные столы под белоснежными скатертями, фонтан из шампанского и море дорогих закусок. Она заранее критиковала мое «простое» платье без трехметрового шлейфа и отсутствие лимузина. 

Когда гости начали прибывать, а вместо привычных ей банкетных столов они увидели стильно сервированные фуршетные зоны с красивыми, но не гигантскими блюдами, ее лицо стало каменным. Она молча прошла на кухню, куда я зашла поправить букет. Там и грянуло. 

— Таня, что это?! — ее шепот был ледяным и громким одновременно. Она ткнула пальцем в сторону зала. — Где столы? Где горячее? Это что, фуршет?! 

— Да, мам, фуршет, — спокойно ответила я, поправляя фату перед зеркалом. — Так мы и планировали. Шеф постарался, все очень вкусное и красивое. 

— Красивое?! — она фыркнула с таким презрением, что у меня сжалось сердце. — Ты что, совсем стыд потеряла? Люди приехали на свадьбу, а их кормят, как на корпоративе! Пирожками и канапе! Если вы такие нищие, не надо было свадьбу играть! Позор! Лучше бы в загсе расписались и дома селедку с картошкой ели! 

Я глубоко вдохнула. Сегодня мой день. День, когда я начинаю новую жизнь. И начинать ее, позволять матери топтать наши с Антоном решения, я не собиралась. Я повернулась к ней, встречая ее гневный взгляд своим абсолютно спокойным. 

— Мама, — голос мой звучал ровно. — Эта свадьба — не про твои амбиции или соседские сплетни. Она про нас с Антоном. Про нашу любовь и наше видение праздника. Мы не нищие. Мы — сознательные. Мы выбрали атмосферу, а не показуху. Мы заплатили за каждый кусочек здесь, и заплатили хорошо. И если тебе не нравится, как мы распоряжаемся нашими деньгами и нашим счастьем, то дверь — там. Но если останешься, прошу: не порть этот день. Мы здесь рады только тем, кто искренне рад за нас, а не за размер порций. 

Она остолбенела. Такого тона от меня она явно не ожидала. Ее губы дрогнули, глаза сверкнули обидой, но... она не ушла. Молча развернулась и вышла из кухни. Я на мгновение закрыла глаза, и вернулась к гостям, к своему Антону, к нашей музыке. 

Свадьба получилась волшебной. Не было чопорности гигантского банкета. Было невероятное тепло, смех, искренние разговоры. Люди перемещались, общались, танцевали не только под медленные композиции. Фуршетная еда исчезала мгновенно, тут же приносили новую — шеф был прав, мини-бургеры с трюфелем и тартары были шедеврами. Музыканты заразили всех, даже дедушка Антона пустился в пляс. 

Мама сидела в сторонке, напряженная. Я ловила ее взгляд, но подходить не стала. Пусть сама решает, как ей быть. К концу вечера, когда гости, уставшие и счастливые, начали расходиться, я увидела ее у столика с остатками канапе. Она стояла, разглядывая крошечный бутерброд с лососем и икрой. Потом, оглянувшись по сторонам (никто не смотрел), она быстренько взяла его и отправила в рот. Съела. Задумалась. И в ее взгляде, мельком брошенном на меня, я прочла неловкость, но и... что-то вроде удивления. Без прежнего презрения. 

Она не подошла. Просто кивнула мне издалека, когда уходила. Но тот крошечный жест — ее рука, тянущаяся к нашему, скромному, но такому вкусному канапе — стал для меня лучшим финальным аккордом. Мы сделали наш день. И даже мамин яд не смог его отравить. Он лишь оттенил его истинную цену — не в рублях, а в искреннем смехе и свободе быть собой.