– Это всего лишь вещи, – сказал муж, когда свекровь отдала мою одежду бедной соседке

Я стояла перед распахнутым шкафом, и у меня холодело внутри. Пусто. Там, где висело моё кашемировое пальто, зияла пустота. Рядом болтались пустые вешалки из-под шерстяного платья и шёлковой блузки. 

— Елизавета Павловна, не видели моё бежевое пальто? 

Из гостиной, щёлкая ножницами, вышла свекровь. В её руках был мой шарф, который она подравнивала. 

— А, ты про те вещи? Я отдала их соседке, Ане. Она из деревни, бедная совсем. А тебе пора бы уже носить что-то посерьёзнее, негоже солидному юристу в таких лёгких вещах ходить. 

Это пальто было моим талисманом на важнейшие переговоры. Оно приносило удачу. 

— Вы отдали мои вещи… без моего разрешения? — слова давили горло. 

— Какое разрешение? Я же мать Сергея, я лучше знаю, что для семьи полезно. Да и висит без дела всё равно. 

— Оно не висело без дела! Я его ношу! 

— Ну, вот и Аня поносит теперь, — она улыбнулась. — Радуйся, что помогла ближнему. 

В этот момент в квартиру вошёл Сергей. 

— Что-то случилось?

— Твоя мама подарила соседке моё кашемировое пальто и платье, — выдохнула я, глядя на него в упор. Ждала, что он защитит. 

Он вздохнул и повёл плечом. 

— Вик, ну что ты как ребёнок? Мама же хотела как лучше. Вещи — они на то и вещи, купишь новые. 

Что-то внутри оборвалось. Не из-за пальто. Из-за его взгляда, устремлённого куда-то в пол. Из-за вечного, привычного отступления. 

— Именно, — тихо сказала я. — Куплю. 

Я развернулась, прошла в спальню и закрыла дверь. За спиной услышала приглушённые голоса: 

— Вот видишь, какая неблагодарная. Хоть бы спасибо сказала. 

— Мам, отстань, ладно? Устал я. 

Его голос не звучал защитой. Он звучал, как у уставшего от капризов детей воспитателя. И в этот момент я всё поняла. 

Я открыла ноутбук. Нашла сайт с арендой квартир. Пальцы сами вывели в поиске: «однокомнатные, без детей, с мебелью». Дети были у Елизаветы Павловны. Один — мой муж, большой и невыносимо инфантильный. Второй — я, которую нужно было опекать и переодевать. 

Через час я вышла из комнаты с небольшой дорожной сумкой. Сергей смотрел телевизор, свекровь вязала. 

— Я уезжаю. К Саше. 

— Куда? — он поднял на меня глаза, в них читалось лишь раздражение. 

— Сказала же. К подруге. На несколько дней. 

— Из-за какого-то пальто? — он фыркнул. 

— Нет. Из-за того, что в этом доме у меня нет своего угла. Даже в шкафу. 

Елизавета Павловна не подняла глаз от вязания, лишь губы её сложились в самодовольную складочку. 

— И когда ты вернёшься? — спросил Сергей, и в его тоне сквозила надежда, что это просто театр, и скоро всё устаканится. 

— Не знаю, — честно ответила я. — Может, никогда. 

Я вышла на улицу. Дул колючий ветер. Я вспомнила о своём тёплом кашемировом пальто и горько усмехнулась. Но на душе было спокойно. Пусто, холодно, но спокойно. 

Я села в такси и поехала в неизвестность. В свою, отдельную, такую тихую неизвестность. Где никто не будет без спроса прикасаться к моим вещам. И к моей жизни.