– Хочу внучку, а с мальчиком знаться не буду, – объявила свекровь, когда узнала о моей беременности
Я стояла у плиты, вгрызаясь в хрустящий огурец.
— Ты не беременна? — В глазах свекрови появился хищный блеск. Она только что вошла, а уже вцепилась.
— Нет, — ответила я машинально. — С чего вдруг?
— Огурцов соленых навернула — полбанки! Точно нет? — Она прищурилась, будто вынюхивая ложь.
— Нет! — почти крикнула я. Тема детей была минным полем. Мы с Артемом не «не планировали», просто ждали, когда судьба постучит.
— Так я и внуков не дождусь! — Валентина Петровна драматично плюхнулась на стул. — А я знаю, почему!— Почему же? — Я взглянула исподлобья, ожидая перла.
— Ваш Барсик! Нянчитесь с ним, как с младенцем! Вот подсознание и блокирует детей! — торжествующе выпалила она.
Я фыркнула, отмахнувшись. Зря. На следующий день, возвращаясь с работы, я увидела соседку, гладящую… моего Барсика!
— Как можно было выкинуть беднягу! — осуждающе бросила она.
— Мой кот?! — Я протянула руки. — Что он тут делает?
— Твоя свекровь сказала, ты в приют его сдаешь.— Вранье! — Я схватила Барсика и рванула домой. Набрала ее номер:
— Вы что творите?! Откуда ключи?!
— Сын дал! — огрызнулась Валентина Петровна. — Панику раздула из-за кота!
— Верните ключи! Сейчас же!
— Не отдам!
— Тогда сменим замки! — бросила я и отключила вызов.Артем ворчал, но замок сменил. «Зачем это надо?» — бурчал он. Я выдохнула: «Твоя мать Барсика выкинула. Винит его в отсутствии внуков». Артем лишь ухмыльнулся: «Бред».
Тишина длилась недолго. Через месяц тест показал две полоски. Артем, сияя, тут же доложил матери.
Валентина Петровна ворвалась на следующий день.
— Наконец-то! — деловито заявила она с порога. — Кто будет?
— Еще не знаем…
— Только учти — хочу внучку! — скрестила руки. — Мальчишки — слюни, сопли, шум!
Я закатила глаза. Но ее «шутка» обернулась кошмаром. Когда УЗИ показало мальчика, Артем, радостный, показал снимок матери.
— Внучка? — Она скривилась. — Я же говорила — мальчика не надо! Не буду нянчиться с ним! Не привозите, видеть не хочу!Она сдержала слово. Степа родился — она не приехала. Не звонила. Как будто нас не существовало. На прямой вопрос Артема, почему, брезгливо бросала: «Раз родила мальчишку — вычеркнула».
Тишина продолжалась десять лет. Пока не раздался звонок.
— Ногу сломала! — голос Валентины Петровны дрожал, но не от боли, а от приказа. — Помоги! Ты же работаешь? Пусть жена и сын твои дежурят!
Артем, бледнея, слушал. Потом тихо спросил:
— Мои жена и сын? Те, кого ты десять лет не замечала? Ты хоть имена-то помнишь?
— Вика и… — запнулась она.
— Степан, — сказал холодно Артем. — Нет, мама. Ни Вика, ни Степа за тобой ухаживать не будут. Я оплачу сиделку.
— Дорого! — взвизгнула она. — Поговори с ними!
— Нет.
Сиделка сбежала через полдня. Артем ходил сам после работы. Возвращался серый, вымотанный ее нытьем и упреками. Однажды, устало опускаясь на диван, он посмотрел на нас с Барсиком, свернувшимся калачиком у Степы на коленях.
— Знаете, — тихо сказал он, — вам чертовски повезло, что эти десять лет она вас не замечала.
Комментарии
Добавление комментария
Комментарии