Искала мужа для дочери, чтобы устроить ее личную жизнь, а нашла мужчину, которого полюбила

Моей Алине исполнилось двадцать пять, а она все в девках ходила. Подруги давно замужем, дети на руках, а моя — в книжках да в компьютере. Сердце материнское не на месте: вдруг останется одна? Решила взять дело в свои руки. Не век же ей с мамой жить. 

Стала приглядываться к молодым людям на работе, расспрашивать знакомых. И вот, коллега Ольга обрадовала: 

— У меня племянник, Максим. Отличный парень! Инженер, свой дом, характер золотой. Только годами не вышел — тридцать восемь ему. Не стар для Алиночки? 

— Что ты! — замахала я руками. — Мужчина в самом соку! Как раз надежный. 

Договорились о встрече в уютной кофейне. Я пришла с Алиной, волнуясь, будто сама на свидание. Максим пришел вовремя. Высокий, подтянутый, с умными, чуть усталыми глазами. Поздоровался спокойно, представился. Алина скромно улыбнулась, ответила что-то невнятное. Я засуетилась: 

— Алина у нас умница, институт с отличием закончила, сейчас в аспирантуру собирается… Максим, я слышала, у вас большой проект на работе? 

Он кивнул, начал рассказывать. Говорил просто, без зазнайства, но с увлечением. Я ловила каждое слово, вдруг заметила его взгляд — не на Алину, а на меня. Теплый, заинтересованный. И странное чувство пробежало — будто током. Смутилась, залилась румянцем, как девочка. 

— Мам, — Алина тихо тронула меня за рукав. — Мне пора. Завтра рано вставать. 

Я опомнилась. Весь вечер просидела, как на иголках, пытаясь разговорить дочь и Максима, а сама ловила его спокойные реплики, его легкую улыбку. Когда он встал, чтобы помочь Алине надеть пальто, его рука случайно коснулась моей. Сердце бешено застучало. 

Дома Алина сразу заявила: 

— Не понравился. Слишком… взрослый. И смотрел он как-то странно. Не на меня. 

— Как же не понравился? — возмутилась я. — Умный, воспитанный, обеспеченный! 

— Мам, ты сама на него смотрела так, будто он торт! — фыркнула дочь и ушла в комнату. 

Я осталась на кухне, ошеломленная. Она права? Неужели я? Нет, просто волновалась за ее судьбу. Только почему же тогда его лицо так четко стоит перед глазами? Почему помню, как он поправил галстук, когда говорил о сложностях на работе? 

Максим позвонил через день. Не Алине — мне. Голос в трубке звучал мягко: 

— Анна Петровна, добрый день. Простите за беспокойство. Хотел поблагодарить за приятный вечер. И… если честно, я не совсем понял. Вы знакомили меня с дочерью, но… — он замялся. — Мне показалось, что между нами, взрослыми людьми, возник какой-то… контакт. Или мне это показалось? 

Я молчала, сжимая трубку, чувствуя, как горят щеки. 

— Не показалось, — выдохнула я наконец. — Но это же… неправильно. Я же для Алины… 

— Алина прекрасная девушка, — мягко прервал он. — Но ей двадцать пять. Она найдет свою любовь. А нам… разве не позволено? Мне было так легко с вами разговаривать. Как будто нашел родственную душу, которую искал годами. 

Мы встретились снова. Без Алины. Говорили часами — о жизни, о книгах, о путешествиях, о том, как сложно быть одиноким после сорока. Его смех, его внимательный взгляд, его рука, нежно поправляющая мой шарф — все это растапливало лед одиночества, копившегося годами. 

Алина взорвалась, когда узнала: 

— Ты с ума сошла, мама?! Это же позор! Ты подыскивала мужа мне, а сама?! В твои-то годы! 

— Мои годы? — тихо ответила я. — Мои годы — это жизнь, которая еще впереди. Я не искала этого, Алина. Любовь пришла сама. Там, где я искала твое счастье, я нашла свое. Прости, если тебе больно. Но я не могу отвергнуть этот шанс. Возраст любви не помеха. 

Сейчас я смотрю на спящего Максима. Его седина на виске, спокойное лицо. Да, путь был непрост. Алина пока не простила до конца. Но я научилась слушать свое сердце, а не только голос материнского долга. Я искала мужа для дочери, а нашла свою позднюю, такую неожиданную и такую желанную любовь. И в этом нет вины. Есть только счастье, найденное вопреки всем сценариям.