- Из-за тебя мои планы рухнули, - сказала мне свекровь, когда мы решили продать наследственную квартиру мужа

Рано утром в субботу к нам в квартиру позвонили. Дверь пошел открывать Вадик, мой муж. На пороге он увидел свою маму Ольгу Михайловну.
 
- Где она? – с порога спросила свекровь. – Немедленно зови сюда свою жену!
- Мама, Надя на кухне. Что случилось?
 

Свекровь не стала отвечать на вопрос. Она пошла на кухню, даже не разувшись. И когда я оказалась в ее поле зрения, она тут же накинулась на меня с претензиями.
 
- Из-за тебя мои планы рухнули! – заорала свекровь. – Как ты могла? Ты думаешь, что ты можешь делать все что захочешь? Ты думала, что я не узнаю? Но я знаю, как ты поступила! Ты лишила меня моей цели, ты разрушила все, что я придумала.
 
Я искренне не понимала, о чем идет речь. И Вадик не догадывался, о чем говорит его мать. Ольга Михайловна же поспешила объяснить.
 
- Ты надоумила сына продать мою квартиру! Ты хочешь, чтобы я осталась без крыши над головой?
 
Я не сразу поняла, что свекровь говорит не о трешке, в которой живет. Она говорила о квартире, которую Вадик унаследовал от своей бабушки.
 

Располагалась эта квартира в нашем районе, буквально через несколько улиц. Сразу после свадьбы мы с Вадиком не стали в нее переезжать. Мы сняли жилье, а в той квартире постепенно сделали ремонт.
Поскольку там была двушка, а мы планировали нескольких детей, мы выставили ее на продажу. Вырученные деньги мы планировали потратить на первоначальный взнос по ипотеке.
Свекрови мы ничего не сказали. Она формально не имела никакого отношения к этой квартире. Она только знала, что бабушка, ее мама, завещала Вадику это жилье.
 
Тут же свекровь узнала, что эту квартиру мы собрались продавать. И у нее случилась истерика. Только когда Ольга Михайловна немного успокоилась, я смогла понять, в чем причина такой бурной реакции.
 
- Я хотела, когда на пенсию выйду. В ваш район переехать, поселиться в той квартире, а свою сдать, - сказала свекровь. – Так я была бы рядом, смогла бы с внуками помогать. И прибавка к пенсии была бы у меня.
 

Вадик напомнил маме, что мы снимаем жилье, что постоянно мы здесь жить не будем.
 
- А когда дети пойдут, так нам в любом случае нужна будет своя квартира, - добавил муж. – Не будем же мы в съемной ютиться.
- Это твоя жена тебя надоумила так сделать! Ты бы сам никогда не продал бабушкину квартиру. Ты в курсе, что она для меня – память о моей матери. И не для того тебе бабушка завещала это жилье, чтобы ты с ним так легко распрощался. Ты забыл об этом?
- Бабушка мне завещала квартиру, чтобы я распорядился ею на свое усмотрение, - сказал Вадик, - чтобы сделал так, как будет лучше мне. А я считаю, что мне стоит вложиться в большую квартиру. И только через продажу этой двушки я могу это сделать.
 
Ольга Михайловна обиделась. Она ожидала, что надавит на сына, заставит его встать на свою сторону. Но у нее не вышло этого сделать.
В тот день свекровь ушла ни с чем. Мы с Вадиком потом еще долго обсуждали предстоящую продажу квартиры. И мы оба еще раз пришли к выводу, что планы менять не стоит.
 
Через неделю свекровь пришла снова. Тогда дома был только Вадик. И она с ним принялась разговаривать про квартиру.

Свекровь стала требовать, чтобы квартиру ее матери не трогали, не продавали. Но Вадик стоял на своем. Он сказал маме, что решение окончательное.
 
- Ты же понимаешь, что так не делается, - услышала я, когда вошла в квартиру. – Несправедливо получается как-то.
- Мама, мы все решили. И прекрати оскорблять мою жену. Она не сама выставила в Интернет то объявление, а согласовала это со мной предварительно. Продажа квартиры – наше общее решение. Можешь на нас обижаться, но мы не будем под тебя подстраиваться. У тебя есть крыша над головой. Можешь разменять свою трешку, взять две однокомнатные. В одной будешь жить, а вторую сможешь сдавать.
 
Ольгу Михайловну такой вариант не устроил. Она ушла, не попрощавшись, сказала, что больше не желает нас знать.
Со свекровью мы не общаемся больше. Мы уже продали квартиру, взяли в ипотеку другую. Я даже забеременеть успела.
Но новость о том, что она скоро станет бабушкой, Ольга Михайловна не услышала. Она просто не брала трубку, когда мы ей звонили, чтобы обрадовать ее.