– Какая-то женщина утверждает, что ты отец ее пятилетней дочери, – я протянула мужу документ

Этот конверт был такого же бледно-серого цвета, как и мое настроение в то утро. Я уже знала, что внутри, еще до того, как вскрыла его. Очередной гром. Очередной подлый выстрел в нашу и без того изрешеченную жизнь. 

— Саша, что это такое? — я протянула листок. — Ты клянешься мне в верности каждый день, а какая-то Лидия из Челябинска утверждает, что ты отец ее пятилетней дочери. 

Он выхватил у меня бумагу, глаза бешено пробежали по строчкам. 

— Пяти лет, Кристина! Пяти! А мы с тобой три года вместе! Это было до тебя, если вообще было! 

— Мне уже не смешно, — тихо сказала я, глядя в окно. За стеклом был абсолютно обычный день, который кто-то где-то снова пытался разрушить. 

— Дорогая, ну это же явная афера! 

— В прошлый раз тоже была афера. И в позапрошлый. Я уже сбилась со счету, Саша. Я живу как на вулкане, который извергается судебными повестками. 

Он выглядел изможденным. Эти бесконечные суды съедали его по кусочкам, а заодно и нас. 

— Ты же знаешь, я не изменял тебе. Никогда. Да, до тебя у меня была… насыщенная жизнь. Мне было тридцать два. Я не монах. Но все это в прошлом! 

— Прошлое, которое плюется в наше настоящее вот такими письмами! — я ткнула пальцем в злополучный листок. — И что? Опять в суд? Опять тратить нервы, деньги, время? 

На этот раз я пошла с ним. Та женщина, Лидия, нервно теребила сумку. Она была не похожа на аферистку. Скорее, на загнанную зверушку. 

Судья задал прямой вопрос: 

— Почему вы подаете иск именно сейчас, спустя пять лет? 
 
Женщина, не глядя на нас, пробормотала:

— Финансовые трудности. Ребенку нужно многое. А он… — она кивнула на Сашу, — он теперь известный, успешный. Я подумала, почему бы нет… 

Это было отчаяние. Она искала спасательный круг, а нашла наше с Сашей шаткое суденышко и теперь пыталась вскарабкаться на него, грозя перевернуть. 

Решение было в нашу пользу. Снова. Мы вышли на улицу. 

— Видишь? — тихо сказал Саша. — Я же говорил. 

— Я не это имела в виду, — я остановилась. — Я испугалась не за себя. Я представила, что было бы, окажись это правдой. Ты бы захотел знать ту девочку, помогать ей. А у нас своя Соня. И мне было бы… невыносимо больно делить тебя. 

Он замолчал. 

— Мне делить нечего, Кристин. У меня есть только ты и наша дочь. Все остальное — просто тени прошлого. 

Но тени стали сгущаться. Писем и исков становилось больше. Репутация мужа трещала по швам. 

Как-то вечером, перебирая старую почту, я наткнулась на открытку с видом Санкт-Петербурга. Ее прислал когда-то давно Сергей, младший брат Саши, с которым они в ссоре из-за дележа бизнеса. Почерк был знакомым. 

И тут меня осенило. 

— Саша, а у тебя есть враги? Не просто недруги, а те, кто готов на все? 

— Ты о чем? — он устало поднял на меня глаза. 

— Слишком много «совпадений», — сказала я. — Слишком много женщин, которые вдруг одновременно очнулись. Это чей-то расчетливый ход. Кто знал о твоих… связях? Кто мог их всех найти и настроить? 

Он побледнел. 

— Сергей. Он хочет добить мой бизнес. Окончательно. И разрушить нашу семью — как бонус. 

Враги ошиблись в главном. Они думали, что трещины разорвут нас на части. Но они не учли, что именно в эти трещины и прорастает самое крепкое, выстраданное доверие. 

На следующее утро Саша разбудил меня чашкой кофе и странной, спокойной улыбкой. 

— Знаешь, я понял, как доказать Сергею, что играть с огнем опасно, — сказал он тихо. — Он так любит чужие секреты. Пусть теперь у него появятся свои. Очень громкие. И очень публичные. 

Он не стал вдаваться в детали, но по тому, как холодно блеснули его глаза, я поняла — бумеранг будет запущен. И он долетит.