Когда свекровь забеременела, она обвинила в этом нас с мужем

Наш брак с Антоном длится уже восемь лет. У нас растёт сын Егор. Жизнь текла относительно спокойно, если не считать вечного напряжения, исходящего от свекрови. 

Ссоры вспыхивали по любому, даже самому незначительному поводу. Ей не нравилось, как я кормлю, купаю или одеваю Егора на прогулку. 

— Куда это в таком виде собралась? — вопила она. — На улице холодрыга! Немедленно надень тёплый комбинезон! Шерстяной, что я купила. 

— Анна Викторовна, да вы что! На улице двадцать два градуса тепла! Какой комбинезон? Сын одет по погоде. 

— В его возрасте дитя может простудиться от малейшего дуновения ветра! Переодень сию же минуту! 

Антон, к счастью, всегда был на моей стороне. Он хорошо знал характер своей матери и не давал ей спуску: 

— Мам, помнишь тот розовый вязаный костюм? Где он? 

— В чемодане, — ответила она. — А к чему ты спросил? 

— А давай ты его наденешь и выйдешь на улицу? Минут на пять, постоять на солнышке. 

— С ума сошёл? — изумилась она. — Зачем мне это летом? 

— А зачем он тогда Егору? Мам, он такой же человек, как и ты. Пожалуйста, оставь нас в покое. Ты не помогаешь, ты только кричишь. 

За восемь лет я научилась абстрагироваться от выходок свекрови, не обращать внимания на её колкости и избегать открытых столкновений. Так было проще: она раздавала указания, я кивала, делая вид, что согласна, а поступала всегда по-своему. 

Хрупкое перемирие установилось, когда Егор пошёл в школу. Видимо, Анна Викторовна решила, что внук вырос и более не нуждается в её надзоре. 

В мае у неё был день рождения. Мы долго ломали голову над подарком. И тогда мне в голову пришла идея. 

— Слушай, а не отправить ли её в отпуск? Купим путёвку в Турцию или Грузию. Пусть съездит, сменит обстановку, на море посмотрит. И мы вздохнём спокойно! Роскошный подарок! Я бы сама от такого не отказалась! 

— Хорошая мысль, — согласился Антон. — Я аккуратно выясню, куда бы ей хотелось. 

Она выбрала Турцию. Те две недели стали для нас раем — мы наслаждались тишиной и покоем, не вздрагивая при каждом звонке и не опасаясь её внезапных визитов. 

Вернулась она загорелой, отдохнувшей, с каким-то новым, озорным блеском в глазах. Мне даже показалось, что её характер смягчился — две недели после возвращения она вела себя на удивление сдержанно и миролюбиво. 

Гром грянул в сентябре. Анна Викторовна ворвалась к нам вечером, без предупреждения. Антон уже был дома. 

— Мам, что случилось? Почему не позвонила? Мы как раз собирались уходить. 

— Уходить? — взвизгнула она. — Сейчас вы узнаете, что случилось! Иди сюда! 

Ошеломлённый Антон молча последовал за ней в гостиную. Она раскрыла папку и вывалила на диван стопку бумаг. 

— Полюбуйтесь на это! 

Я подошла и подняла один из листков. 

— Анна Викторовна, это что, УЗИ? Вы беременны? 

— Да, беременна! — пронзительно закричала она. — И это целиком ваша вина! 

Я остолбенела. 

— При чём здесь мы? 

— Это вы упросили меня поехать по этой вашей путёвке! Бросили одну в чужой стране! Испортили мне всю жизнь! 

— Мам, — растерянно проговорил Антон. — Тебе сорок девять. Какие дети? У тебя уже внук в школе! У меня будет брат или сестра… в мои-то тридцать лет! 

— Закрой рот! — завизжала она. — Иначе я не отвечаю за себя! Это ваш крест, вот вы и будете его растить! До чего же вы меня опозорили! Как я теперь на работу пойду с таким животом?! 

Я глубоко вздохнула и задала главный вопрос: 

— Анна Викторовна, а кто… отец? 

— Не знаю, — неожиданно спокойно ответила она. — Ухажёров было несколько. Третий месяц, рожать всё равно придётся! Боже, зачем я вообще с вами связалась! 

Антону пришлось взять на себя все хлопоты о будущем ребёнке. Она заставила его сделать в своей квартире ремонт и купить все для девочки. 

Я не перечу мужу. Я понимаю, как ему тяжело. И кому ещё помочь беременной свекрови, как не нам? Такая вот у нас история.