Любящая жена мужа на вахту не отправит, – возмущалась свекровь, когда узнала, где будет работать ее сын

В кухне пахнет только что сваренным компотом из сухофруктов. Я расставляю посуду, стараясь не греметь, пока Сережа докладывает матери новости по телефону. Его лицо сосредоточено, голос ровный, деловой. Я уже знаю, что он скажет. Знаю и жду. 

Сережа кладет трубку. Вздыхает, почти неслышно. 

— Мама через полчаса будет. Говорила… ну, ты поняла. 

Я поняла. Татьяна Петровна никогда не одобряла моих решений, особенно если они касались «её сыночка». А уж работа на Крайнем Севере, вахтовым методом… Это для нее было как красная тряпка для быка. 

Она ворвалась, и сразу приступила. 

— Сереженька! – в голосе возмущение. – Что это я слышу?! Вахта?! Север?! Да ты с ума сошел! Там же мороз, медведи, бандиты! Ты жизнь не ценишь?! 

Ее глаза впились в меня. Не в Сережу, который стоял рядом, а именно в меня. Я была виновата априори. Всегда. 

— И ты! – она повернулась ко мне. – Ты как жена могла допустить?! Любящая жена мужа на вахту не отправит! Это же очевидно! Ты его под откос толкаешь, ради своих… своих новых сапог, что ли?! Или тебе одной тут раздолье нужно?! 

Сережа попытался вставить слово: 

— Мам, это мое решение! Проект серьезный, зарплата отличная, мы с Ирой все обсудили… 

— Молчи! – отрезала она, не слушая. Ее трясло от накатившей ярости. – Она тебе мозги промыла! Настоящая жена должна беречь мужа! Держать дома! А не сплавлять на край света, где он сгинет! 

Я чувствовала, как Сережа напрягся рядом. Годы терпения, снисходительных улыбок. Хватит. Хватит позволять ей топтать наши решения, нашу жизнь, нашу любовь. 

Я обратилась к ней, шагнув вперед. 

— Татьяна Петровна, — голос звучал спокойно. — Вы говорите о любви? Позвольте мне, как жене, сказать, что такое любовь на самом деле. 

Она приготовилась слушать «глупости». 

— Любящая жена, — продолжала я, — не держит мужа под колпаком, как беспомощного ребенка. Любящая жена верит в его силу, в его умение принимать решения и обеспечивать семью. Любящая жена поддерживает его амбиции, даже если они пугают её. 

Я видела, как растет ее удивление. Сережа замер. 

— Сережа выбрал эту вахту не потому, что я его «отправила». Он выбрал ее потому, что это шанс для нас. Шанс накопить на квартиру, дать детям хорошее образование. Он выбрал это, потому что он сильный и ответственный мужчина. И мой долг как жены – не рыдать в подол и не пугать его байками про медведей, а быть его тылом. Держать дом, растить детей, ждать его и верить, что он справится. Любовь – это не цепь, которой приковывают. Любовь – это крылья, которые ты даешь тому, кого любишь, даже если тебе страшно отпускать. 

Она открыла рот, но я не дала ей вставить ни слова. 

— Вы считаете, что любовь – это запреты и контроль? Это не любовь, Татьяна Петровна. Это эгоизм. Вы хотите, чтобы он вечно сидел под вашим крылом, потому что вам так спокойнее. Но он – взрослый мужчина. И я – его жена. Мы вместе принимаем решения о нашей жизни. И это решение – наше. Общее. И я горжусь его смелостью. А если вы не можете это принять и поддержать, то, пожалуйста, воздержитесь от таких визитов и таких обвинений. Пока не научитесь уважать наш выбор и наш брак. 

Молчание стало оглушительным. Татьяна Петровна стояла, словно парализованная. Ее привычная маска всезнающей свекрови треснула, обнажив растерянность и, возможно, впервые – осознание, что её «сыночек» больше не принадлежит только ей. 

Она что-то невнятно буркнула и, не попрощавшись, ушла. 

Я выдохнула. Сережа молча подошел, обнял. 

— Спасибо, — прошептал он. 

Я обняла его в ответ, чувствуя, как комок гнева и обиды внутри постепенно тает, сменяясь усталостью и… облегчением. Любящая жена не отправляет мужа на вахту? Нет. Любящая жена идет с ним рука об руку, куда бы его путь ни лежал. И охраняет их общий дом – от всего, что может его разрушить. Даже от «добрых» советов.