Мама потратила на нового ухажера все деньги, которые я ей отдала

Я работала сверхурочно три месяца, копила на мамин юбилей. Собрала приличную сумму. Мама всю жизнь тащила нас с братом одна, вечно отказывая себе. Я хотела, чтобы она купила то, о чем мечтала: хорошую шубу, тур в Сочи, или просто нужную ей вещь. 

— Мам, держи, — протянула я конверт в тот вечер. — Это тебе. Только честно — купи себе что-нибудь шикарное, никакой экономии! 

Ее глаза округлились, наполнились слезами. 

— Доченька! Да как же так... Такая сумма! Спасибо, родная! — Она крепко обняла меня, и я ушла с чувством теплой радости. 

Но радость быстро померкла. Через пару недель тетя Катя осторожно спросила: «А твоя мама новым кавалером обзавелась? Говорят, какой-то импозантный мужчина, Петром зовут». Потом я сама увидела перемены: новая стрижка, модный лак на ногтях, а главное – мама светилась, как девчонка. 

Однажды, заехав неожиданно, я застала их вдвоем. Он действительно был импозантен: дорогой свитер, золотая толстая цепочка. Мама смутилась. 

— Оля, это Петр Сергеич... Петя, это моя дочь. 

Он кивнул снисходительно. А я заметила на столе коробку из ювелирного магазина с мужскими запонками. На вид дорогими. 

Разговор назревал. Я пришла через пару дней, когда мама была одна. Она хлопотала на кухне, напевала. 

— Мам, про деньги... которые я тебе дала. Ты купила себе что-то? — спросила я прямо. 

Она отпрянула, словно обожглась. Покраснела. 
— Оленька... ну, знаешь... Петя... у него временные трудности. Аренда квартиры, машину ремонтирует... Он же человек хороший, интеллигентный! Обещал скоро вернуть. А мне-то что? Я и так проживу... 

— Мама! — голос мой дрогнул. — Я не для того их дала, чтобы ты спонсировала какого-то «интеллигента» с золотой цепью! Ты обещала купить себе подарок! 

Она опустила глаза. 

— Он такой несчастный сейчас... Я просто хотела помочь. А себе... я и потом куплю. 

Больше я не стала говорить. Бесполезно. Просто встала и ушла, оставив маму в тишине кухни с ее чувством вины и моей горечью. 

Прошло еще две недели. Я сидела с ноутбуком, работала, когда зазвонил телефон. Мамин номер. 

— Алло? — ответила я сразу. 

В трубке – молчание, потом всхлип. 

— Оля... ты была права, — прошептала она, голос прерывался. — Только что... позвонил... Снова просит денег. Говорит, что-то в машине опять полетело... Я... я сказала, что у меня нет. 

Я закрыла глаза. Не было торжества. Только усталая горечь и щемящая жалость. 

— Мам, ты дома? Я приеду. 

Она сидела на диване, маленькая, снова похожая на ту, измотанную жизнью женщину, которую я знала. Глаза заплаканные. Я подошла, села рядом, не говоря ни слова. Просто взяла ее руку в свои. Она сжала мои пальцы с такой силой, будто боялась упасть. Никаких шуб, никаких курортов. Только ее разбитое доверие и мои сбережения, потраченные на запонки и аренду жилья для чужого мужчины. Мы сидели молча, и в тишине звучало гулкое эхо ее ошибки и моего горького урока о том, что иногда даже самую сильную материнскую любовь можно ослепить шальной надеждой.