Мамина забота у меня уже поперек горла встала

Я «благодарна» матери за то лицемерие, которое она взращивала во мне столько лет. Мне сейчас приходится работать с психологом над тем, чтобы стать честным и открытым человеком.

Мне 21 год, и я, наконец, вырвалась из цепких маминых лап. Сейчас я снимаю комнату в коммунальной квартире вместе с одногруппницей.

Конечно, площади в моем распоряжении сейчас стало куда меньше, зато никто не контролирует каждый мой шаг и не раздает непрошенные советы.

Мама всю жизнь живет без мужика, и я уверена: отсюда все ее несчастья. С моим отцом она рассталась, когда мне не было и трех лет. Он просто не смог дальше терпеть ее вездесущий нос, а каждый вечер отчитываться перед ней о том, куда он ходил и что делал – это вообще ад.

Но мама себя не считает сложным человеком. Свои маниакальные наклонности она считает не недостатком, а изюминкой характера. Вот только другие с ней не согласны. Сколько поклонников от нее сбежали, я уже и не сосчитаю.

Да, мама у меня – весьма симпатичная и ухоженная женщина. Она умеет себя подать и грамотно ведет беседы. Но когда начинаешь жить с ней под одной крышей, то это полный атас.

У меня не было возможности сбежать от мамы, потому приходилось то терпеть ее, то выкручиваться, то конфликтовать. С мамой я переживала разные вариации негативной коммуникации.

До пубертатного периода, например, мне приходилось постоянно врать матери, лишь бы ей нравились мои ответы на ее вопросы. Мне так было проще избегать с ней прямых столкновений.

После тринадцати лет у меня начал каменеть характер. Я начала ощущать себя уже не ребенком, но практически взрослым. Лицемерие в моем характере сохранялось, я его даже использовала и в отношениях с подругами, а позже даже с парнями.

Я этим не хвастаюсь. Напротив, мне самой мерзко было от того, что я себя так веду. Но ничего не могла с собой поделать, ведь лицемерие для меня было как защитная реакция от спорных вопросов, которые бы породили спор или, еще хуже, конфликт.

Внутренне я всегда боялась мать, ее голос звучал в моей голове громче любого колокола. Но свои интересы я все же научилась отстаивать.

Моя первая попытка съехать от матери в 19 лет не увенчалась успехом. Мы тогда планировали съезжаться с молодым человеком, но его забрали в армию. А позже мы расстались по его инициативе, и я не стала искать другого варианта отселения от мамы.

Зато сейчас я себя чувствую самым счастливым человеком. После учебы я хожу на подработку в местное кафе баристой. А мама до сих пор держит на меня обиду и не звонит даже. Я этому рада еще больше.