Мать, которая никогда мной не занималась, теперь решила, что мой обеспеченный муж должен ей помогать

Увидев на экране телефона «Мама», я вздохнула. Мы не общались с ней месяцами, а если и говорили, то исключительно по её инициативе — когда ей что-то было нужно.  

— Алло? — ответила я, стараясь, чтобы в голосе не прозвучало раздражение.  

— Оля, привет, доченька! — её голос был неестественно сладким. — Как ты? Как внуки?  

— Всё хорошо, — сухо ответила я.  

— Ах, как я по вам соскучилась! — продолжала она. — Вот думаю, может, навестить вас? Столько времени прошло…  

Навестить? За последние десять лет она ни разу не приехала ко мне, даже когда я рожала. Не помогала, не звонила, не интересовалась. Её «материнская забота» ограничивалась редкими сообщениями в духе: «Ты же знаешь, у меня жизнь сложная».  

— Зачем? — спросила я прямо.  

Мама замялась, потом снова затараторила:  

— Ну как же! Ты же моя дочь, я переживаю. Да и… — она сделала паузу, — у меня тут небольшие проблемы. Квартплата выросла, пенсия маленькая…  

Ага, вот оно. Не «я соскучилась», а «мне нужны деньги».  

— Мама, у тебя же есть муж, — напомнила я. Её четвёртый, если не ошибаюсь.  

— Он… ну, ты же понимаешь… — она снова замялась. — А у тебя ведь всё хорошо! Миша такой обеспеченный, бизнес процветает…  

Я сжала телефон. Да, мой муж хорошо зарабатывает. Но это были его деньги, его труд. И моя мама не имела к этому никакого отношения.  

— Мама, — сказала я спокойно, — ты хоть представляешь, как это звучит? Ты, которая даже не позвонила, когда я лежала в больнице после операции. Ты, которая забывала про мои дни рождения. Ты, которая ни разу не спросила, как у меня дела, если ей самой не нужна была помощь. А теперь ты решила, что мой муж должен тебе помогать?  

В трубке повисло молчание.  

— Оля, ну зачем так… — начала она виновато.  

— Нет, мама, давай начистоту. Ты никогда не была мне матерью. Ты не приходила на школьные собрания, не знала, кто мои друзья, не поддержала, когда я разводилась с первым мужем. Ты жила своей жизнью, а я справлялась сама. И теперь, когда у меня всё хорошо, ты вдруг решила, что имеешь право на моё благополучие?  

— Но я же твоя мать! — в её голосе была обида.  

— Была бы матерью — вела бы себя как мать, — холодно ответила я. — Ты не можешь игнорировать меня годами, а потом приходить с протянутой рукой.  

— Ты совсем озлобилась! — теперь она перешла в нападение. — Деньги испортили тебя!  

Я рассмеялась.  

— Нет, мама. Деньги тут ни при чём. Просто я наконец-то поняла, что не обязана терпеть эгоизм. Если тебе нужна помощь — попроси своего мужа. Или найди работу. Но к моей семье ты больше не придешь с такими просьбами.  

Она что-то пробормотала, потом резко бросила:  

— Ну и ладно! Я как-нибудь без тебя!  

— Как всегда, — тихо сказала я и положила трубку.  

В дверях стоял Миша. Он слышал разговор.  

— Всё в порядке? — спросил он.  

— Да, — улыбнулась я. — Всё отлично.  

Я больше не позволю манипулировать собой. И это было освобождение.