Мать не дала выстроить личную жизнь, создать семью. Сейчас две старухи живут на догорающих углях бывшей семьи

Моя соседка Анна и ее дочь Тамара – странная пара. Они – семья. Их двое. И мне жаль обеих. 

Живу в нашем доме с рождения, так уж вышло, что два моих брака проходили и распадались именно в этом, в родительском доме. Счастлива ли я? Сложно сказать. В жизни столько уже было всего, много прошло, и вряд ли будет что-то новое. Но есть дети и внуки, пусть они и далеко от меня, и навещают нечасто. Но есть главное, ради чего люди приходят в этот мир – продолжение рода, моя кровь во внучке и внуке. Иногда грущу, что жизнь провела не всегда там и с теми, с кем надо было. Но кто знает, как надо правильно жить? И очень мощным стимулом и как бы «антипримером» для меня стали именно две мои соседки. «Вот я ропщу на судьбу, - мысленно говорю себе иногда, а эти женщины гораздо несчастнее меня». Но так ли это?.. Однажды я задумалась.

Анне Михайловне  - почти 90 лет, ее дочери - 53. Но, если говорить честно и откровенно, они почти не отличаются друг от друга. По крайней мере, если бы они представлялись сестрами, никто бы не удивился. Обе – тощие, сутулые и мускулистые старухи, с седыми пучками волос на затылке. Носят коричневые или темно-синие юбки или платья в пол. Любят кормить кошек, и делают это тайком от соседей. Соседи именуют их «безумными» и все время грозят матери и дочери нажаловаться участковому. Ведь эти «бабки» плодят кошек, кошки рожают котят по восемь  штук, мать и дочь несут для них коробки, всячески защищают их и выхаживают. 

Особенно мучительно это для соседей с первых этажей. Живущие в подвале кошки становятся «питомниками» блох, источником адского запаха мочи и фекалий. И вот уже каждую новую весну вокруг подъезда наших «старух» кружится хоровод котовьих «подростков» самых разных цветов – от рыжих, белых до угольно-черных. Начиная с каждого марта наш двор раздирается ужасными криками и шипением так, что кажется, будто кого-то убивают. Но мы-то давно привыкли: это всего лишь мартовские коты дерут кошек, и ничего тут страшного нет. Это – законы природы, и эти крики меня даже как-то примиряют с мыслью, что все мы – дети Земли. И должны подчиняться великому закону Размножения.

Но я отвлеклась. Наши «Аня и Тамара», как я ласково их про себя называю, жили здесь с самого начала постройки дома. У «Ани» были муж и сын, потом родилась и Тамара. Обычная семья, каких в городе сотни. Но вскоре после рождения дочки муж Ани умер, а старший сын куда-то уехал да и пропал. Больше его никто не видел. Мать стала так бояться потерять последнего родного человека, что постепенно отвадила сначала всех подруг от Тамары, а потом – и парней. «Нечего тебе шляться с ними, - поучала она Тамару. Это слышал весь двор, ведь мы почти - как одна семья. Все на виду. – Иди лучше уроки учи или полы помой».

Тамара покорно шла со двора, а все парни, которые заглядывались на нее, постепенно растворились. Одна за одной подруги сыграли свадьбы, ни на одной, разумеется, Тамара не гуляла – строгая мать бдила ее «нравственность». Женились и парни из окружения Тамары, сейчас они почти все – дедушки.

Мы не заметили, в какой момент и сама Тамара стала бдить за  чужой личной жизнью, как бабка на скамейке обсуждать соседей: кто, куда и с кем пошел, вышел, спит и так далее.   

Лишь один раз меня угораздило напрямую спросить у Тамары, ведь, как-никак, почти сорок лет на тот момент вместе прожили в одном доме:
- Тома, ну почему бы тебе не завести кавалера? Так и будешь всю жизнь рядом с мамой жить? Ну, посмотри, на кого ты похожа: тебе и сорока нет, а волосы не прибраны, глаза не подкрашены, а ногти? А брови?..

-  Твое какое дело?  - насмешливо оборвала меня соседка точь-в-точь, как говаривала ее мать. – Думаешь, не вижу, как от тебя по утрам женатый Василий с соседней улицы выходит? Такого мне кавалера советуешь? За собой следи! – из дверей высунулась не совсем старая еще Анна и крикнула Тамаре, чтобы та шла домой. Тамара поплелась к матери, зыркнув в мою сторону с прищуром. Мол, могу и жене Васи все доложить.  
Я вздрогнула как от удара. Она была совершенно права, и мне казалось, о моей порочной связи никто не знает. И я зареклась. Больше советов Тамаре не давала, да и вообще не смотрела в ее сторону.

Прошло еще пятнадцать лет. Старухи, как я уже сказала, почти сравнялись по виду, вечно кормили своих кошек. И только в марте наш двор оглашается дикими криками животных, покоряющихся вечному зову природы – Размножению. Но наши старушки его не слышат и не понимают. 

Они по-своему счастливы, наверное, что им неведомо это – забота о новом, молодом поколении. Им хорошо вдвоем.