Меня все устраивало в любимом мужчине, пока я не познакомилась с его мамой

мнение читателей

Моего Артёма я ценила. Его спокойная уверенность, негромкий смех, заботливые руки – всё складывалось в картину идеального мужчины. Я ловила себя на мысли, что готова сказать «да» хоть завтра, настолько он казался мне цельным, надежным. До того рокового воскресенья. 

Знакомство с его мамой, Светланой Викторовной, должно было стать формальностью, шагом к нашему общему счастью. Как же я ошибалась. 

Дверь открыла она сама – высокая, подтянутая, с натянутой улыбкой. 

— Ну, наконец-то, — прозвучало вместо приветствия. — Артём так долго тебя прятал, я уже думала, монстр какой-нибудь. 

Я улыбнулась, протянув цветы. Она взяла их, едва взглянув. 

— О, мило. Поставлю куда-нибудь, — бросила через плечо, уже удаляясь в гостиную. 

Обед проходил под диктовку Светланы Викторовны. Она говорила о достижениях Артёма, но как-то… собственнически. О его работе, но с намёком, что он мог бы добиться большего без отвлекающих факторов. О его прошлом, постоянно перебивая сына. Артём пытался шутить, сглаживать углы, но я видела, как он напряжен. Его уверенность куда-то испарилась под материнским прицельным взглядом. 

Пока Артём отвечал на звонок, Светлана Викторовна жестом позвала меня на кухню помочь с чаем. И тут маска упала. 

— Милая, ты, конечно, симпатичная, — начала она сладковатым тоном, наливая кипяток в чашки. — Но ты же понимаешь, что Артёму нужна женщина… слабее. Менее… состоявшаяся. 

Я слушала. 

— Он у меня сложный, — продолжила она. — С детства неуверенный. Папа его, сволочь, нашумел, конечно. Артём до сих пор не может постоять за себя. Любая сильная женщина сломает его, как тростинку. Вот и с последней девушкой… он чуть не спился от ее напора. Я его буквально на руках выносила. 

Она говорила тихо, но с такой гадостью. 

— Он и тебя, знаешь ли, не так уж сильно любит, — шепнула она уже откровенно ядовито. — Просто боится остаться один. А еще у него скверная привычка врать по мелочам. И деньги… о, он мастер их прятать и тратить на ерунду. Лучше бы знать заранее, правда? С таким мужем намучаешься. 

Я смотрела на ее губы, извергающие грязь о ее собственном сыне. И вдруг пришло холодное, ясное понимание. Это не забота. Это не защита. Это – чистый яд собственницы, которая видит во мне угрозу своему тотальному контролю. 

Я взяла свою чашку. 

— Светлана Викторовна, — сказала твердо. — Я прекрасно знаю Артёма. Знаю его силу, его доброту, его честность. И то, что вы сейчас пытаетесь мне всучить… это не про него. Это про вас. 

Она резко подняла голову. 

— Как вы смеете! Я его мать! Я знаю его лучше всех! 

— Вы – собственница, — отрезала я спокойно. — Вы пытаетесь его сломать в моих глазах, чтобы я ушла, и он снова стал только вашим. Но вы ошибаетесь. Я его люблю. И ваши наговоры – просто жалкая попытка сохранить власть. Она не сработает. 

Ее лицо изменилось от бешенства, но сказать она уже ничего не успела – на кухню вошел Артём с вазой фруктов. Он мгновенно почувствовал ледяную атмосферу. 

— Мам? Катя? Все в порядке? — спросил он тревожно. 

— Все замечательно, дорогой, — я улыбнулась ему. — Мы просто… лучше узнали друг друга. 

Обратно мы ехали молча. Артём сжимал руль. 

— Катя, прости, я… я не знал, что она… — он не мог подобрать слов. 

— Я знаю, — положила я руку ему на плечо. — Это не твоя вина. И не моя. Это – ее выбор. 

Я люблю Артёма. Его мать? Она – часть его жизни, с которой мне придется мириться. Но теперь я знаю врага в лицо. Я не позволю ее яду отравить наше счастье. Мы будем вместе. А вот общаться со Светланой Викторовной я буду ровно настолько, насколько этого потребует самая крайняя необходимость. И ни минутой больше. Моя любовь сильнее ее злобы. 

В рубрике "Мнение читателей" публикуются материалы от читателей.