Мой родной сын выбрал другую семью, а посторонние люди стали моей опорой и поддержкой

Шестьдесят. Сегодня я смотрела на свое отражение с одобрением: строгое платье графитового цвета, жемчуг, ни одной выбившейся седой прядки. Я была готова встретить свой юбилей. 

Стол в ресторане ломился от угощений. Коллеги, такие нарядные и приветливые, поднимали бокалы в мою честь. Рядом сидели мои самые дорогие гости — моя опора, мой тыл. Тот, кого все здесь знали как моего сына Лёву, его жена Инна и мои внучки, Катя и крошка Лиза. 

— Ваша семья — настоящий образец для подражания, Ирина Викторовна! 

— Таким сыном можно гордиться! 

— Внучки просто ангелочки, все в бабушку! 

Я улыбалась, кивала, благодарила. А пальцы под столом нащупывали холодный корпус телефона. Ни одного нового сообщения. Ни одного пропущенного звонка. Только моя старая подруга Светлана время от времени бросала на меня понимающий, чуть печальный взгляд. 

— Давайте за семейное счастье нашей именинницы! — прогремел чей-то голос. 

Гости поднялись, зазвенели бокалы. 

Лёва встал и, как джентльмен, пригласил меня на танец. Зазвучал нежный вальс. 

— Как трогательно! Сын танцует с мамой! — послышались умиленные возгласы. 

Маленькая Лиза, моя младшая внучка в пышном платьице, весело кружилась рядом. Она ловила обрывки фраз и вдруг, остановившись и нахмурив бровки, громко и четко произнесла на весь зал: 

— Мой папа — не сыночек этой тёти! 

Возникла секундная пауза, которую тут же затопил сдержанный смех. Какая забавная! Детская непосредственность! Инна стремительно подхватила Лизу на руки, сунула ей в ладошку конфету, улыбаясь через силу. Все вокруг сразу заулыбались в ответ. Никто, кажется, не придал значения детской реплике. Никто, кроме Светланы. Я поймала её испуганный взгляд и чуть заметно мотнула головой: всё в порядке. 

Праздник удался. Мы засиделись допоздна, пели под гитару, смеялись. Гости, прощаясь, ещё долго жали мне руку и восхищались моим Лёвой. 

Домой я вернулась с охапкой цветов и тяжёлым, но спокойным сердцем. Расставила букеты по вазам и присела в темноте на кухонный стул. 

Моего настоящего сына, моего Лёньку, я обожала всегда. Он был нашим с мужем светом, нашим гениальным, тонким, ранимым мальчиком. Инну, умную, красивую, успешную, я ему сама когда-то нашла. Мне казалось, она — его идеал. Но их брак рассыпался, как песок. Лёня начал глушить свою несостоятельность вином. 

Потом был побег. Сначала к юной художнице, которая видела в нём божество. Он носил её на руках, а она смотрела на него влюблёнными глазами щенка. Потом… Потом он позвонил и сказал, что нашёл свою судьбу. Её звали Вероника. Она была старше его на десять лет, с тремя детьми-погодками от непутевого прошлого. Мой Лёня, кандидат наук, ушёл из института и стал работать монтажером, чтобы содержать свою новую семью. 

Когда я увидела его с Вероникой, он сиял. Он был нужен. Он был главой семьи, героем, спасителем. А его собственная дочь Катя осталась с Инной и её новым мужем, тем самым Лёвой, который сегодня изображал моего сына. Лёня звонил редко. Он был поглощен жизнью, где его обожают и без него рухнет всё. 

— Мам, у тебя же всё хорошо. Инна и Лёва помогают, девочки с тобой. А тут… я очень нужен, — говорил он. 

Сначала я злилась, негодовала. Потом смирилась. Чтобы он выжил, ему нужно чувствовать себя рыцарем. Даже если его замок — обычная хрущёвка с чужой женой и чужими детьми. 

На новом месте работы все считали меня образцовой бабушкой и матерью. И на юбилей должны были прийти мои близкие. Пришлось попросить Инну и её мужа сыграть эту роль. Чтобы не было жалких сплетен. Чтобы не ронять свой авторитет. 

Телефон в руке наконец вздрогнул. Полночь. Лёня. 

— Мам, привет. Ты не поверишь, у нас тут ЧП. Средний, Андрюха, с велосипеда грохнулся, подозрение на сотрясение. Вера чуть в обморок не упала, я её еле откачал. В общем, денёк. А, да… С днём рождения тебя. 

Он говорил долго, с упоением рассказывая о подвигах своих пасынков. Я слушала. Он так и не спросил, как прошел мой праздник. 

Через пару дней ко мне приехали Инна и Лёва с девочками. 

— Бабуль, смотри, что я нарисовала! — тащила меня за руку Катя. 

— Баба, а мя! — лепетала Лиза, повиснув на моей ноге. 

Я поймала взгляд Лёвы и крикнула через весь шум: 

— Сынок, не поможешь мне с полкой? 

— Сейчас, мам! — легко отозвался он. 

Они — не моя кровь. Но они — мой тыл. А мой сын… Мой Лёня где-то там, спасает своих новых сыновей. И он счастлив. А значит, и я должна быть счастлива за него.