Мой супруг настоящий самодур, считает, что я ему изменяю

Сижу я как-то вечером на кухне, чай потягиваю, в окно смотрю. Тишина. Непривычная, знаете ли, тишина. Младшый-то в институт укатил, в другом городе. И вот тут меня как молотком по голове: «А нужен ли мне вообще супруг, который вечно свою волю навязывает? Диктует, что делать, как выглядеть… Может, я зря когда-то то самое «да» сказала?»
Тут Витя, муж мой, с телефоном своим неразлучным на диване копошится. Вздохнула я громко так, с надрывом.
—Вот и остались мы с тобой одни, — говорю. — Пусто как-то без Матвея-то нашего.
Витя от телефона оторвался, посмотрел на меня словно впервые за год и ухмыльнулся.
—Чего это ты разнылась? Отдыхать надо бы радоваться, наконец-то для себя время появилось.
Время… Да, его теперь вагон и маленькая тележка. Двадцать лет пролетели — не заметила. Работа, дом, дети, готовка, уборка. Белка в колесе, а не жизнь. А на себя любимую ни сил, ни минут не оставалось. Теперь-то всё есть, а непонятно, куда его девать.

Стала я замечать, что Витя мой на молодых да стройных засматриваться стал. Нет, я не шпионка, просто глаза-то не лопаткой выковыриваю. Смотрим, к примеру, сериал какой-нибудь. Там две героини: одна — тростиночка, вторую, скажем так, пышкой обозвать можно. Так мой на первую так смотреть стал, будто конфетку вкусную увидел. А на вторую бурчать начал.
— Ну куда это годится? На экране должны красивые люди быть, чтобы глаз радовался, а не эти… толстухи какие-то, — ворчит он, на пухленькую актрису тыча пальцем.
А у меня самой, честно говоря, не модельная фигура. Не пышечка, конечно, но лишние десяточки кило на боках да животе прочно обосновались. Возраст, сидячая работа, нервы… Вечером рука сама так и тянется к шоколадке или булочке для утешения.
Стало мне как-то не по себе, защемило внутри. Решила напрямую спросить.
—Вить, а я-то что? Я ведь тоже не дюймовочка. Тебе это не мешает?
Он отмахнулся, как от надоедливой мухи.

—Ты? Ты — другое дело! Ты же жена. Жена должна быть в теле, солидно так. Я ж не собака какая-то, чтобы на кости бросаться.
Вроде и комплимент, а на душе кошки скребут. Поделилась я своими сомнениями с подругой Надькой, а она у меня фанатка ЗОЖ и прочей капусты с тренажерами. Только подлила масла в огонь.
— Ты что, с луны свалилась? — фыркает она. — Это же аксиома! Все мужики только и говорят, что «люблю понежнее», а сами на худышек пялятся. Но не переживай! Мы из тебя конфетку сделаем! Быстро!
Надька тут же разработала для меня «план захвата»: жёсткая диета и тренажерный зал три раза в неделю. Мол, через полгода будешь лучше любой двадцатилетней модели. Я, дура, согласилась. А чего? Решила, что мне даже понравится.
Сказать, что было сложно — ничего не сказать. Но через три месяца я с удивлением обнаружила, что любимые старые джинсы стали на мне болтаться. Радости не было предела! Но не у всех.

Заметил прогресс и Витя. Как-то раз смотрит на меня исподлобья и бубнит:
—Ты это… чего это ты худеть вздумала? Рехнулась, что ли? Совсем из ума выжила?
Я ему старательно объясняю, мол, здоровье поправить хочу, одышка замучила, давление скачет. А он меня даже слушать не стал.
—Брось ты эту дурь! Здоровье… Это ты мужика на стороне ищешь, да? Правильно я думаю?
У меня аж челюсть отвисла. Какие мужики, о чем он вообще? Я ему про то, что по утрам вставать легче, настроение улучшилось, энергии — хоть отбавляй! Он вроде смягчился.
— Ладно, не кипятись. Это я так… Просто. Пошли ужинать, я торт купил, твой любимый, с вишней.
Пришлось есть. Не мужа же обижать. Надька, когда узнала про торт, чуть с катушек не съехала.
—Ты с ума сошла! Мы на полпути, а ты саботируешь! Ты потом на себя в зеркало посмотришь и поймешь, что все не зря!
Так и вышло. Еще через пару месяцев я влезла в юбку, которую в институте носила! Я летала, как пушинка! На третий этаж взбегала, не запыхавшись, а раньше еле ноги волочила.
И вот стою я перед зеркалом, верочась, любуюсь, а Витя смотрит на меня, и лицо у него хмурее тучи.
—Я смотрю, ты успокаиваться не собираешься? — говорит сквозь зубы. — Так и знай, если еще хоть килограмм сбросишь, я на развод подам. Я не шучу.
У меня ноги подкосились. Я аж на стул рухнула.
—Ты о чем вообще?! С чего такие дикости несешь?

— А с того, — отвечает, — что не потерплю у себя дома ветреную модницу! Раз худеешь — значит, на сторону смотреть собралась! Планы у тебя, я вижу, нехорошие!
Вот тут во мне что-то взорвалось.
—Да что ты мелешь?! Это ты постоянно на стройных засматриваешься! Думаешь, я слепая? Я вижу, как ты на них в телефоне-то облизываешься!
Он даже бровью не повел.
—Ну и что? Мало ли куда я смотрю! Я мимо ресторана иду — могу и меню почитать. Но ужинаю-то я всегда дома! А ты вот похудеешь, и тебя в любой ресторан потянет! На чужих мужчин глазеть! Вот поэтому тебе худеть нельзя!
— Да что ты несешь?! — взвилась я. — Я что, по-твоему, девочка-несмышленыш? Мне уже за сорок, у нас взрослые дети! С чего это я вдруг начну гулять?!
Но он меня уже не слушал, хлопнул дверью и ушел. Я сидела одна, и слезы душили. Так обидно было! Я ведь всё для него делала, хотела понравиться, а он… он меня заранее во всех грехах обвиняет!
Промелькнула мысль: «Бросить всё. Вернуться к булочкам и пухлым бокам. Жили же нормально…» Пусть смотрит на кого хочет, главное, что наш.
А потом меня будто осенило. Я же не вещь его! Не диван, чтобы ему нравиться! Я — взрослая, самостоятельная женщина, мать его детей! И никто не вправе указывать мне, как выглядеть и как жить!
Если я чувствую себя сильной, здоровой и красивой — значит, так тому и быть! А если его величеству это не по нраву… Что ж, дверь на улицу открыта. Вот он и открылся, мой «любящий» супруг. Настоящий самодур, который видит в жене не личность, а свою собственность. Нет уж, спасибо. С такой жизнью я точно не согласна.