Моя мама сделала мою семейную жизнь невыносимой, но я нашла себе силы ее сохранить

Мой брак трещал по швам. Мама возненавидела своего зятя, моего будущего мужа с первой минуты. Ей не нравилось в нем все: манера говорить, его родители и даже то, что он высокий ростом и очень симпатичный.

«Значит, всю жизнь будет шляться, а ты, дура, будешь сидеть у окошечка и ждать его ночами, - жестоко предрекала родительница. – А закончится все тем, что он бросит тебя, и ты приползешь ко мне на коленях и начнешь умолять меня».

От такого ледяного душа «благословений» у меня холодело сердце.
Дурные предчувствия не заставили себя ждать. Мама устраивала скандал и мужу, и его семье почти при каждом свидании. Если не было повода – она его моментально придумывала. 

На свадьбу она, конечно, не пошла, не говоря о том, чтобы дать на не денег: «Мужик должен все сам заработать, ты – женщина. И квартиру тоже. Я - бедная, пусть его мама и дает денег», - зло кричала она, театрально заламывая руки.       

Первые три месяца мы жили у нас.
Это было ужасное время, и как мы выжили, можно только гадать. Первые дни после свадьбы по понятным причинам мы провели в гостинице, так как у моего мужа большая семья, и ничего предложить они нам не смогли. Но как только я вернулась с молодым мужем к маме, такое началось!  Мама могла ворваться к нам в комнату в любое время. Она стояла над нашей кроватью и орала!

Выкрикивала разные ругательства, высказывала претензии мне и мужу. Мы с трудом выставляли ее и запирали дверь, но она продолжала кричать за дверями. Мы не могли помыслить не только «о детях», но не знали, как заснуть, а ведь утром надо было на работу, и маме, между прочим, тоже. Она в то время работала врачом, и стаж у нее был приличный.  Мы жили как в аду, как на вулкане, как в фильме ужасов.

Причины ее ненависти к зятю я не понимаю до сих пор. Шли недели, тянулись дни. Муж все более мрачнел. А потом неожиданно сказал: «Все. Не могу больше, ухожу».  

Я вздрогнула.
Представила, что опять я останусь наедине с мамой и ее бешенством, что лишусь любимого человека. Не менее этих причин меня волновало: что скажут люди? Что через три месяца после свадьбы молодой зять, дескать, сбежал от жены и тещи.  Я долго плакала, умоляла, просила еще раз «дать моей маме срок» для исправления.

Мы решили поговорить с мамой, спросить, что именно ее не устраивает. Мама от неожиданности разбила чашку и снова привычно и отчаянно закричала.

- Ольга Петровна, - ну чем мы виноваты? – чрезвычайно вежливо спросил маму мой муж.   – Может, что не так делаем?.. 

Мама долго и нудно «выкатывала» нам свои претензии. Оказалось, ей не нравилось все: от того, как мы чисти нашу обувь, до того, что, как ей казалось, в тарелки кладем ей меньше мяса (мы питались вместе) и ягоды с дачи норовим подсунуть ей самые гнилые. «Я же тебе чужая, тебе на меня наплевать! – опять стала повышать голос мама, обращаясь к моему мужу. – И эту дуру под себя перевоспитал!  Она до тебя не такая была! Она мне все самое лучшее несла!»

Мама еще долго плакала, кричала и упрекала нас.
Потрясенный, мой муж ушел в комнату раньше меня. Неожиданно зайдя в комнату через десять минут, я застала его за тем, что он капал себе в стакан утащенный из маминого шкафчика корвалол! Это стало последней каплей: молодой здоровый мужчина 23-х лет украдкой, живя с двумя женщинами, вроде бы призванными его оберегать (и друг друга тоже, по правилам), вынудили его пить лекарство для стариков! Такое унижение я  он стерпеть не могли. Особенно мне было больно видеть его жалким: ладно, мама, ей 45 лет, но он!..

В этот же вечер он сказал мне: «Милая, ее не переделать! Да и зачем тратить на это силы? Я молодой, хочу нормальной жизни. Если хочешь, пошли со мной. Снимем комнату в общежитии, на большее заработать пока не смогу. Если нет, подавай на развод».   

Муж дал мне время подумать – неделю.
Я плакала, представляя что ждет меня в общежитии, как отреагирует на это мама, какие высокоградусные концерты она еще закатит и мне, и всем. Кроме того, уходить от мамы мне просто не хотелось: все она – моя мама, и я к ней привыкла.  

Решение в общем, далось мне непросто. Но я приняла условия мужа. Шесть лет мы прожили в общежитии, у нас родились трое детей. Потом появилось все – и квартира, и машина с дачей. Мама, конечно, первое время не могла смириться, она ходила к нам, скандалила, позорила. А потом неожиданно умерла. За неделю. За год до этого она примирилась с моим мужем, он тоже полюбил ее на удивление. «Значит, такое бывает»! – изумлялась я.

Муж мой плакал на похоронах, наверное сильнее всех.
Горе для него было великим, и это было заметно. Мы простили маму, и она, наверное, оттуда видит нас. И тоже прощает. Только вот не знаю, за что. Ведь мама едва не разрушила мой брак.

А я рада, что у меня хватило мудрости в тот вечер отправиться  за мужем и подчиниться его решению. Мама, прости нас!..