Муж начал общаться с первой любовью и решил подарить ей свою квартиру

Сегодня я убедилась, что пятнадцать лет брака могут рассыпаться как карточный домик от одного имени. 

— С кем это ты так оживленно? — заглянула я через плечо Сергея в мерцающий экран ноутбука. 

— Ох! — Он дернулся, резко захлопнул крышку. — Не подкрадывайся! Шпионишь? 

— Нет, просто зашла. Чего так нервничал? Катя на фотке, что ли? — спросила я прямо. 

— Какая Катя? — буркнул он. 

— Твоя первая любовь, из параллельного класса. Та самая, за которой ты в десятом бегал как щенок. 

— Не помню такой! — отрезал Сергей, вставая. — Лучше ужин поставь, а не стой тут! 

Я пошла на кухню. "Ну да, конечно… Не помнит", — мысленно усмехнулась я. Он врал так топорно. Как забыть ту, чью фотку он прятал в старой книге даже после нашей свадьбы? Я нашла, разорвала в клочья. Он потом мебель пинал. Но тогда я узнала про беременность… Простила. Забыли. 

А теперь – эти соцсети. Все кинулись искать прошлое. И Сергей увяз. С тех пор как я мельком увидела Катин профиль на его экране, он стал другим. Вечно переписывается, хихикает в телефон. Поставил пароли на все. Задерживается. Я сходила с ума от ревности и непонимания. 

— Мам, да все в них сидят! Зарегистрировать тебя? — предлагал сын Андрей. 

— Нет, — отрезала я. — Хватит одного лунатика в доме. 

Я перепробовала все: отключала Сеть, свет вырубала, отвлекала. Бесполезно. Он злился. 

"Хватит!" — размышляла я, шагая домой. Пусть выбирает: мы или его виртуальный мир. 

Вошла. Сергей сидел на диване, не у монитора. Редкость. 

— Что, свет экономим? — язвительно бросила я, снимая куртку. 

— Не до шуток, Вика. Мне плохо, — голос его дрожал. 

— А кому легко? 

— Болен я, Вик! — выкрикнул он. —Серьезно!

— Что? 

— Комиссию проходил… Вот! — Он сунул мне листок. 

Медицинское заключение. Слезы подступили. 

— Как? Когда? Лечиться надо! 

— Вика, я решил… — он говорил с усилием. — Квартира… Она моя, мама подарила… Я Кате отпишу. Ей нужнее! 

Мир рухнул. Я не дышала. 

— Что?! — прошептала я. — Кате? Той самой? 

— Да! — он вскочил. — Я хозяин! Мое решение! Кто знает, как бы сложилось, если б она не уехала… 

На секунду онемела. Потом накатила ясность. 

— Раз так… Пусть Катя тебя и дохаживает. Мне тут делать нечего. 

Я молча собрала сумку. Вызвала такси. Сергей растерянно смотрел, как я ухожу. Видимо, ждал слез и ухода за умирающим. 

Три месяца я жила как во сне. Андрей иногда ездил к отцу, возвращался хмурый.

— Мам, папа совсем плох, а тетя Катя… она уже покупателей водит! Говорит, скоро в хоспис его определит. Он взбесился, они поругались страшно. 

— Сам виноват, — отвечала я без жалости. — Не ходи больше. 

Однажды я решила развеяться — пошла с подругами в ресторан. Впервые за это время. Танцевали, смеялись, вспоминали. Груз с плеч будто свалился. 

Возвращалась поздно, навеселе. Фонарь у маминого дома перегорел. Шла по темноте, напевая. 

— Вика! Наконец-то! — вздрогнула от хриплого голоса. 

Я вскрикнула. На пеньке сидел Сергей. Бледный, в светлой рубашке и брюках. Мелькнула дикая мысль: призрак! 

— Не пугайся! — замахал он руками. — Я живой! 

— Ты ненормальный! — закричала я. — Чуть сердце не остановилось! 

Сергей встал на колени:

— Прости! Я не болен! Аппарат сломался, ошибка! Мне перезвонили… а Катя… Квартиру хотела прибрать! Выгнал я ее! Прости! Тебя люблю, Андрюшу люблю! 

Оказалось, таких «смертников» было несколько. Ошибка техники. Катя, узнав, что он «здоров», уже пыталась использовать дарственную, которую он в панике оформил на нее. Не успела. 

Сергей стал другим. Водит Андрея на футбол. Помогает маме в огороде. Даже дарственную оформил теперь на меня – «в знак любви», говорит. Молчит про одноклассниц. 

Я дарственную взяла. Пусть лежит. Но вернуться? Не знаю. Шрам от его слов «Кате нужнее» — слишком глубок. Он шелковый стал, да. Но доверие… Оно как разбитый экран. Светится, но трещины-то видны.