Муж начитался новостей о ЧП с туристами и за день до нашего запланированного отпуска решил все отменить

Мы планировали эту поездку два года. Копили на Турцию — с её бирюзовым морем и апельсиновыми садами, о которых я читала в блогах.

После развода родителей я мечтала о месте, где небо не давит серыми крышами нашего городка. Работала сверхурочно в детской поликлинике, принимая выговоры за «излишнюю эмоциональность» с пациентами. Дмитрий, мой муж, подсчитывал каждую копейку, откладывая даже с премий. «Ты заслужила отдых», — говорил он, гладя меня по уставшим плечам.  

За неделю до вылета я начала собирать чемодан. Сложила два купальника, крем от загара, книгу Пауло Коэльо — для романтики. Дмитрий смеялся: «Ты как девочка в первый класс». Но в его смехе уже тогда слышалось напряжение.  

Все изменилось вчера.  

Я готовила ужин, напевая турецкую песенку, скачанную в интернете. Дмитрий сидел в гостиной, уткнувшись в телефон. Вдруг закричал:  

— Отменяем поездку.  

— Шутишь? — замерла я с лопаткой в руке.  

Он протянул экран: заголовки о нападении на туристов в Анталье. Две раненые немки, подожжённый автобус, паника.  

— Это же в сотне километров от нашего отеля! — попыталась я.  

— А если следующее ЧП будет рядом? Мы не поедем.  

Ужин остывал. Я присела, пытаясь ловить взгляд, который он упорно отводил.  

— Дима, мы столько ждали...  

— И что? Чтобы тебя изнасиловали, как ту англичанку в прошлом году? Или чтобы я хоронил тебя? — он ударил по столешнице.  

Я вспомнила, как три года назад он не пустил меня на концерт из-за сообщений о теракте в соседнем городе. Тогда я уступила.  

— Ты не сменишь решение? — спросила тихо.  

— Нет.  

Ночью ворочалась, глядя на него. Он храпел, сжав кулаки даже во сне. 

Утром позвонила в турфирму. Менеджер вздохнул:  

— Возврат 30%, остальное — потери.  

— Отменяем, — сказала я, глотая слёзы.  

Весь день Дмитрий ходил хмурый. Вечером принёс вино:  

— Купил испанское. Вместо турецкого.  

Я молча налила в стакан. Он пытался говорить о новом маршруте — Карелия, озеро, лес. «Безопасно», — подчеркивал.  

— Ты боишься за меня или за себя? — вдруг вырвалось.  

Он замер.  

— Что?  

— В прошлом году ты отказался от командировки в Питер из-за сообщений о мигрантах. В марте не пошел к зубному, потому что «стоматологи — главные переносчики инфекций». Это уже не забота. Это паранойя.  

— Я защищаю семью! — он встал.  

— Нашу семью или свои страхи?  

Он вышел, не ответив.  

Сейчас сижу на кухне, листая фото отеля. Бассейн, где я так и не поплыву. Ресторан с видом на закат, который останется в мечтах. Звоню подруге:  

— Свет, ты права была — надо ехать одной.  

— Передумала? — она оживилась.  

— Нет. Но теперь... даже если захочу — не смогу.  

Потому что знаю: если куплю билет, он не выдержит ночи. Будет звонить каждые пять минут, умолять вернуться, рыдать в трубку. И я сломаюсь. Вернусь. Потому что люблю.  

Зашла в комнату. На столе лежит его блокнот с бюджетами — новый столбец «Карелия». Рядом моя открытая брошюра с пальмами.  

Завтра скажу, что согласна на Карелию. Притворюсь, что озеро — море, сосны — пальмы.  Но в глубине чемодана останется красный купальник. На случай, если однажды хватит смелости выбрать между солнцем и его страхом.