Муж объявил голодовку – перестал есть дома и начал ходить по ресторанам

Окно было холодным, будто и стекла впитали нашу молчаливую ссору. Сергей надевал куртку, демонстрируя обиду. Он даже не взглянул в мою сторону. 

Поводом стал мой куриный суп. Он назвал его помоями, заявив, что это блюдо для бездомных псов. А суп, между прочим, был неплох. Я сама ела и хвалила себя за старания. 

— Уходишь? — спросила я. — Голодный? 

— А что мне здесь есть? — пробурчал он. — Твои вечные макароны с сосисками… Я не намерен это терпеть. Буду ужинать в городе. 

Хлопнул дверью. 

Я глубже вдохнула и тихо рассмеялась: «Объявил голодовку? Интересно, надолго ли тебя хватит». 

На следующий день, возвращаясь с работы, я увидела его в дорогом ресторане. Он важно нарезал отбивную, а напротив сидел его друг Игорь. Через приоткрытую форточку доносились обрывки их беседы. 

— Твоя Марина готовить не умеет! Ты с ней просто чахнешь! 

— Увы, это правда, — пафосно вздыхал Сергей. — Пусть поймёт, к чему ведёт её упрямство. 

Я усмехнулась про себя: «Погоди, дружок, деньги быстро кончатся». 

Неделю он держался стойко. Каждый вечер исчезал «по делам», возвращаясь сытым и довольным. Я не упрекала его. Встречала с улыбкой. Готовить для него перестала: делала лишь лёгкий ужин для себя. 

— Что сегодня вкусного пробовал? — интересовалась я с наигранным простодушием. 

— Пасту с морепродуктами! — отвечал он, гордо вскидывая голову. 

— Рада за тебя, — отвечала я и шла читать книгу. 

В начале второй недели его пыл поугас. Он стал возвращаться раньше, хмурый и голодный. 

— Привет, — сказала я, выглядывая из гостиной. — Не ожидала тебя так рано. Что сегодня было в меню? Утка в апельсинах или, может быть, фуа-гра? 

— Я… просто утомился, — пробормотал он, отводя взгляд. 

Я кивнула, пряча торжество. А ещё через день он сам подошёл ко мне, нерешительно сказал: 

— Мариш… Может, приготовишь что-нибудь… такое… домашнее? 

— А как же твои рестораны? — сделала я удивлённые глаза. — Ты же клялся, что только там кормят достойно! 

— Ну, это… другое дело, — замялся он. — Домашняя еда… она как-то душевнее. 

Я едва сдержала смех и мило улыбнулась. 

— Хорошо, Серёж. Что-нибудь придумаю. 

На следующий день сварила «борщ» — бледную жидкость с кусками картошки и жира. Он поковырял ложкой и отодвинул тарелку. 

— Ты что, смеёшься? 

— Хочешь деликатесы — приноси деньги в семью. Вся твоя зарплата ушла на ужины с Игорем. 

Он промолчал, покраснев. После нескольких дней такой «еды» взорвался: 

— Так нельзя! Я хочу нормально есть! 

— А кто тебе мешает? — спокойно ответила я. — Если тебе не нравится, как я готовлю, кухня в твоём распоряжении. Покупай продукты и готовь сам. 

— Ты кто мне вообще? — повысил он голос. — Жена должна заботиться о муже! 

— Обязанность жены — заботиться. Но обязанность мужа — обеспечивать заботу. Ты проел все деньги — теперь ешь, что дают. 

Он замер. До него дошло. 

— Прости, — тихо сказал он позже. — Я вёл себя как эгоист. 

— Я не против готовить. Но хорошая еда требует денег. И не унижай меня за спиной. 

— Я понял. Договорились. 

На следующий день Сергей вернулся с полными сумками и, к моему удивлению, помогал мне на кухне — чистил овощи, нарезал лук. 

— Знаешь, а это даже… здорово, — сказал он, когда мы сели за стол. 

— Что именно? — спросила я, наливая ему душистый борщ. 

— Вот так. Вместе. Дома. Без всяких ресторанов. 

— Я рада, что ты это понял, — улыбнулась я. — Но, если ещё раз объявишь бойкот, знай: невкусно я готовить мастак. 

Он рассмеялся и поднял ложку. 

— Клянусь, больше никогда.