Муж первый раз в жизни пошел на родительское собрание – лучше бы он этого не делал

Все десять лет родительских собраний я ходила на них одна. Сережа вечно был в командировках, на совещаниях или «слишком уставшим». «Ты же лучше разбираешься в школе», — говорил он, листая ленту новостей, пока я собиралась. Наверное, так и есть: я знала всех учителей по именам, помнила расписание каникул и закупала подарки к каждому празднику для «классного фонда». Муж лишь подписывал дневник, ворча: «Опять эти дурацкие собрания».  

Всё изменилось, когда Данил принес тройку по математике. Сережа, увидев оценку, вдруг заявил:  
— Хватит нянчиться с ним! Я сам поговорю с учителем.  

Я обрадовалась — наконец-то он проявил интерес. Но когда он спросил, когда «это ваше собрание», меня сковало предчувствие.  

Сережа явился в школу в костюме, как на переговоры. Я шептала:  
— Здесь не нужно формальностей…  
— Я знаю, как себя вести, — отрезал он.  

Учительница математики, Ольга Викторовна, начала с успехов класса. Сережа ерзал на стуле, поглядывая на часы. Потом заговорили о Даниле:  
— Он способный, но часто отвлекается. Возможно, нужен репетитор.  

Сережа хмыкнул громче, чем нужно:  
— Репетитор? Вы, наверное, шутите. Это вы не можете научить?  

В классе все затихли. Ольга Викторовна покраснела:  
— Я имею в виду индивидуальный подход…  
— Индивидуальный? — перебил муж. — У вас тридцать человек в классе! Может, вам зарплату повысить, чтобы лучше учили?  

Я схватила его за рукав, но он продолжил:  
— Мой сын не дурак. Если он не понимает — значит, вы объясняете как для идиотов.  

Остальные родители перешептывались. Кто-то сдержанно хихикнул.  

— Сережа, хватит, — прошептала я.  
— Нет, пусть говорит, — вдруг встряла мама одноклассника Данила. — Мой тоже ничего не понимает в их методе преподавания.  

Собрание превратилось в митинг. Сережа, размахивая руками, критиковал программу, систему оценок и даже форму школьников: «Они как зэки в этих серых костюмах!». Учительница попыталась вмешаться, но он уже разошелся:  
— Вы вообще понимаете, что дети — это не роботы?  

По дороге домой я молчала. Сережа бубнил:  
— Надо было давно так встрять. Теперь они зашевелятся.  

На следующий день Ольга Викторовна позвонила:  
— Ваш муж оскорбил меня при всех. Я больше не готова учить вашего сына.  
— Но это недоразумение…  
— Переводите его в другой класс. Или школу.  

Вечером я устроила скандал:  
— Ты уничтожил репутацию Данила! Его теперь все будут считать сыном скандалиста!  
— Пусть переводят! — рявкнул Сережа. — Наймем репетитора.  

Но проблема была не в математике. На перемене одноклассники дразнили Данила: «Твой папа псих!». Он замкнулся, перестал делать уроки. Когда я попыталась поговорить, он выкрикнул:  
— Папа всех ненавидит! И меня тоже!  

Сережа принес распечатанные анкеты частных школ:  
— Выбирай любую.  
— Речь не о школе, — ответила я. — Речь о том, что ты впервые проявил интерес — и сломал всё.  

Вчера Данил принес дневник с записью: «Опоздание на урок. Отвлекал класс». Сережа, увидев, схватился за голову:  
— Я же хотел как лучше…  
— Хотел? Ты хотел самоутвердиться. За счет сына.  

Сегодня утром я подала заявление на перевод. Данил молча копался в тарелке. Сережа пытался шутить:  
— В новой школе буду тише воды. Обещаю.  
— Не надо, — буркнул сын. — Лучше не ходи вообще.  

Сейчас я сижу в кабинете директора новой школы. Данил рисует что-то в блокноте, а я вспоминаю, как Сережа, гордый, надевал тот злополучный костюм. Возможно, он действительно хотел помочь. Но иногда лучшее участие — это не участие.  

Когда мы вышли, Данил вдруг взял меня за руку:  
— Мам, а ты пойдешь на первое собрание здесь?  
— Конечно.  
— Одна?  
— Одна.  

Сережа теперь проводит больше времени с сыном. Они играют в футбол, редко говорят о школе. Иногда я вижу, как муж смотрит на дневник сына, но не решается открыть его. Может, это и к лучшему.