Мужу захотелось деликатесов, и он потратил почти половину своей зарплаты за один поход в магазин

— Ты только посмотри, какая ветчина! Настоящая итальянская! И сыр — продавец сказал, что его подают в ресторанах! — муж распахнул дверь, загораживая сумками весь дверной проём. 

Я застыла на пороге кухни, глядя, как он с торжеством выкладывает на стол банку красной икры, упаковку устриц и бутылку дорогого вина.  

— Серёж, ты в своём уме? — В голове тут же всплыла цифра: сегодня пятое число, он получил зарплату. Всю ночь я ворочалась, прикидывая, как растянуть эти деньги до конца месяца. Кредит за холодильник, плата за детский сад, бензин для нашей «десятки», которой уже двадцать лет…  

Он махнул рукой, словно смахнул мои мысли со стола:  

— Ну и что? Живём один раз! Ты сама говорила, что надоела гречка с котлетами.  

— Да, но я имела в виду, может, свинину вместо курицы купить, а не… это! — ткнула пальцем в прозрачную коробочку с розовыми креветками.

 Сколько ты всего набрал?  

Сергей вдруг сделал вид, что не слышит. Присел на стул, начал разворачивать сыр, будто это драгоценный свёрток. Значит, плохо. Когда он избегает взгляда — всегда плохо.  

— Половину зарплаты? — спросила тихо.  

Он покачал головой.  

— Больше?  

— Ну… — он нервно рассмеялся. — Чуть меньше половины. Но зато у нас теперь есть оливковое масло! Ты же любишь…  

Я схватилась за спинку стула, чтобы не закричать. Половина. Половина от пятидесяти тысяч — это двадцать пять. Двадцать пять тысяч на еду, которую мы съедим за два дня. В горле запершило.  

— Ты вообще думал, как мы будем жить до следующей зарплаты? 

— Думал, — он поднял глаза. В них светилась та самая мальчишеская искорка, из-за которой я влюбилась в него восемь лет назад. — Мы давно не баловали себя. Помнишь, в прошлом году ты копала картошку на даче у тёти Гали, чтобы сэкономить? Или когда мы три месяца ели только гороховый суп, потому что я потерял работу? Мы всё время экономим. Всю жизнь. А сегодня… — он потянулся к моей руке. — Сегодня я захотел, чтобы ты почувствовала себя королевой. Хотя бы один вечер.  

Я закрыла глаза. Передо мной поплыли картинки: наш поход в магазин в первый месяц после свадьбы, когда Сергей, тогда ещё худой студент, купил мне плитку шоколада за триста рублей — свои последние деньги. Или как он нёс через весь город торт в дождь, потому что я плакала из-за проблем… Он всегда так — бросается в крайности, когда хочет сделать хорошо.  

— Ладно, — выдохнула я. — Но это в последний раз. Понял?  

— Конечно! — он тут же оживился, доставая винные бокалы, подаренные на свадьбу. — А теперь садись. Я всё приготовлю сам.  

Пока он возился с креветками и резал сыр, я считала в уме оставшиеся деньги. Надо будет попросить у мамы в долг, снова... Но когда Сергей поставил передо мной тарелку с идеально нарезанным прошутто, каплями бальзамического и вьющимися листиками рукколы, я вдруг почувствовала, как сжимается сердце. Он так старался. Даже салфетку подложил под край тарелки, как в ресторане.  

— Ну как? — он смотрел на меня, как школьник, ждущий пятёрки.  

Я взяла вилку, отломила кусочек сыра. Плесень оставила горьковатое послевкусие. Дорогое послевкусие.  

— Вкусно, — улыбнулась я. — Спасибо.  

Перед сном Сергей обнял меня и прошептал:  

— Завтра пойду подрабатывать. К Кольке на стройку. Он давно зовёт.  

— Не надо, — сказала я. — Мы как-нибудь.  

Утром Сергей ушёл раньше обычного. На столе рядом с кофе я нашла записку: «Не волнуйся. Всё будет хорошо. P.S. В холодильнике остались устрицы — не выкидывай, вечером доедим. Люблю тебя».  

И я вдруг рассмеялась. Потому что иначе пришлось бы плакать.