Мы бескорыстно помогали пожилым соседям, а на нас их родственники заявление в полицию написали

Мы с Маратом выросли в детском доме. С малых лет мы были рядом, общались, дружили. У нас было много общего, поэтому держались вместе.

Когда нам стукнуло 18 лет, мы выпустились из детдома, получили по комнате в общежитии. Чтобы иметь дополнительный доход, мы сдавали одну комнату и жили в другой.

Оба мы пошли учиться в университет, стали осваивать программирование. Эта отрасль нам казалась перспективной.

Через пару лет мы расписались, создали семью. Нам хотелось быстрее съехать из общежития, поселиться в своей квартире. Но на первоначальный взнос за нее нам нужно было копить и копить. Комнаты в общежитии мы не могли продать, потому что сделать этом можно было только 5 лет после их получения. Так диктует закон.

- Можем в деревню перебраться, - сказал мне Марат. – Знаю поселок, где дома дешево продаются. Мы же работать можем дистанционно и учиться заочно.

Я подумала и согласилась. Наши сбережения мы потратили на покупку автомобиля, чтобы быть мобильными.

И уже через несколько месяцев мы обживались в небольшом поселке. Я сильно переживала, как нас примут соседи. Все-таки все они были пожилыми. Самому молодому среди них было 63 года.

Сначала все от нас держались на расстоянии, как я и предполагала. Но потом у нас появился повод сблизиться с соседями.

Началось все с того, что мы увидели цены в автолавке. И при нескольких дедушках и бабушках мы сказали, что они слишком высокие.

- В городе в магазинах можно все купить дешевле, - заметил Марат.

- Не раскрывай тут рот, - грубо сказала продавщица.

Вечером того же дня к нам пришел сосед дядя Вова. И он попросил нас купить в городе ему некоторые продукты.

- Если там на самом деле дешевле, то я не буду пенсию переводить в этой автолавке.

Мы с радостью согласились помочь соседу, привезли ему все по списку, который он написал. И чеки мы ему отдали.

С тех пор по деревни пошли разговоры о том, что в городе дешевле, что мы не против покупать всем продукты. А мы на самом деле были не против. Так привыкли мы, что нужно людям помогать.

Старики стали приходить к нам со своими списками и деньгами. А однажды мы их возили по очереди на почту, чтобы получить пенсию. Это было, когда сотрудница этой самой почты серьезно заболела и не смогла доставить пенсию.
После этого соседи стали с нами дружить, начали приносить нам свои домашние продукты. Мы радовались, что смогли быть полезными.
А вот детям этих стариков не особо понравился такой расклад. Хочу заметить, что молодежь и не навещала родственников. Они обо всем узнавали из разговоров по телефону.

- Про нас наши дети совсем забыли, - сказала баба Наташа. – Не приезжают совсем к нам, не помогают нам. Самим приходилось раньше справляться. Хорошо, что вы теперь появились.

Если бы мы могли только предположить, чем наша доброта обернется. Мы бы тогда не радовались тому, что к нам так прикипели соседи.

В один день к нам пришел участковый. И он сказал, что на нас поступило сразу несколько заявлений.

- Вас обвиняют в мошенничестве, - сказал полицейский. – Дети ваших соседей стали жаловаться на то, что вы наследство хотите получить, поэтому так обхаживаете их пожилых родителей.

У нас с Маратом даже мысли не было о том, чтобы что-то получить от пожилых людей. Мы от чистого сердца им помогали.

Это мы сказали участковому, но он как-то не поверил нам. И тогда нам на помощь пришли соседи, для которых мы много чего сделали.

- Никто и ничего не вымогал у нас, - говорили в один голос старики. – Мы попросили о том, чтобы нам продукты из города привозили, а молодые люди не отказали. Не надо на них спускать всех собак. У нас к ним нет никаких претензий. И завещания мы не составляли!

- А если и составят, то мы откажемся от их имущества, - сказал Марат. – Нам чужого не надо, у нас хватает своего.

Участковый все записал, поговорил со всеми и ушел. Потом уже соседи стали звонить своим детям, разговаривать с ними. Но переубедить многих так и не удалось.

Не знаю, как дальше будут обстоять дела. Мы не перестанет помогать старикам, но и на наследство от них ни на какое не будем претендовать. Нам  на самом деле оно не надо.