Мы договаривались, что вы вдвоем здесь поживете, к орущему ребенку я не готова, - заявила мне мама

Мы переехали к маме два года назад, после того, как решили сдать квартиру, чтобы быстрее выплатить ипотеку. Она встретила нас на пороге с поджатыми губами: «Временно. Пока не встанете на ноги». Ее дом всегда пахнул лекарствами и строгостью: ни громкой музыки, ни грязных кружек на столе. Даже кот ходил по углам, будто боялся нарушить порядок.  

Муж, Саша, работал курьером, я подрабатывала в пекарне. Каждый вечер мама напоминала, что «гостям негоже засиживаться». Но когда я увидела две полоски на тесте, думала, она смягчится. Внук же.  

— Мам, — сказала я за завтраком, положив тест рядом с ее чашкой. — У нас будет ребенок.  

Она не подняла глаз, продолжая резать сыр тонкими ломтиками.  

— Поздравляю. Когда съедете?  

Саша замер с ложкой в руке. Я засмеялась нервно, решив, что это плохая шутка.  

— Мы… мы думали, первое время поживем здесь. Пока не найдем…  

— Мы договаривались, что вы вдвоем здесь поживете, — она аккуратно поставила нож на край тарелки. — К орущему ребенку я не готова.  

Кот прыгнул с подоконника, звонко стукнув хвостом по вазе. Саша встал, краснея:  

— Мы поможем, уберем за ним, не будем мешать…  

— Ребенок — это не котенок, — перебила мама. — Вы не справитесь. И я не хочу это слушать.  

Она ушла в спальню, хлопнув дверью. В тот вечер я впервые услышала, как Саша ругается.  

Следующие три месяца стали адом. Мама игнорировала мой живот, как будто я носила не ребенка, а воздух. Саша искал комнаты, но цены кусались.  

— Может, договоримся? — спросила я однажды. — Будем отдавать ей половину зарплаты…  

— Нет, — Саша стиснул мою руку. — Наш ребенок не вырастет в доме, где его ненавидят.  

За неделю до родов мама поставила ультиматум.  

— Если останетесь, я уеду к сестре. Вам решать.  

Родился Матвей. Крикливый, с морщинистым личиком и цепкими пальцами. Мы ночевали у подруги, потом две недели — в хостеле, где соседи жаловались на плач. Когда деньги кончились, Саша позвонил маме.  

— Ты довольна? — спросил он. — Мы в машине спим.  

Она молчала. Потом бросила: «Ждите у подъезда».  

Мама открыла дверь в халате, без макияжа. Казалось, она постарела за месяц.  

— Кроватку поставите в кладовке. Не шуметь после девяти.  

Матвей орал первые три ночи. Я видела, как мама стискивает зубы, проходя мимо. На четвертый день она вручила мне конверт с деньгами.  

— На аренду. Вернете, когда сможете.  

Мы сняли комнату. Саша работал на трех работах, я пеленала Матвея и думала о том, как мама сидит за своим идеальным столом, режет сыр и не звонит.  

Сегодня Матвею полгода. Мама прислала смс: «Приходите в воскресенье. Только без крика».  

Саша против. Говорит, что она сломала нас, когда мы были слабыми. Но я помню, как она волновалась, подавая тот конверт. Как будто боялась, что я возьму его. Или не возьму.  

Мы придем. Потому что мой сын заслуживает знать, что у него есть бабушка, пусть даже такая.