- Мы не тянем такую жизнь, - сказал муж через полгода отдельного проживания от мамы

Мы с Артемом после свадьбы стали жить у его матери. Татьяна Игоревна владела трехкомнатной квартирой, где нам было просторно и уютно.

Свекровь была рада, что мы у нее поселились. У меня с ней сложились прекрасные отношения. Она никогда не делала мне замечаний, не критиковала меня. Она лишь о нас заботилась.

Мы с Артемом чувствовали себя свободно в финансовом плане. Все-таки покупку продуктов, оплату коммуналки мы делили со свекровью.

Муж был доволен какое-то время. Он видел, как все тихо и спокойно у нас. Но с некоторых пор его настроение стало меняться.

Артем наслушался друзей, которые жили отдельно от родителей. А еще он начитался разных статей в Интернете о том, что взрослые люди не должны жить вместе с родителями.

Мне эту идею Артем стал активно внушать. Он через день говорил о том, что нужно переезжать. И даже квартиры, которые сдаются, показывал мне.

- А ты уверен, что нам нужно переезжать? – спрашивала я. – У нас с твоей мамой прекрасные отношения. И ей будет без нас одиноко.

- Я – взрослый мужчина. Почему я должен жить с мамочкой? Ты меня понять совсем не хочешь!

Я не могла понять мужа. Но он продолжал давить на меня. И я постепенно сдавалась.

Последней каплей стало то, что Артем показал мне конкретную квартиру, которая сдается в аренду.

-Я уже позвонил хозяйке этой двушки, - сказал муж. – Завтра сможем пойти и посмотреть.

Я согласилась, потому что поняла, что эта тема сама по себе не сойдет на нет. И мы посмотрели квартиру, которую муж нашел. Нам все понравилось.

Через неделю мы переехали. Я видела, как Артем счастлив, как он предвкушает самостоятельную жизнь.

И ею муж стал наслаждаться. Он перестал мыть кружки за собой, мог оставить посуду в раковине до утра. И вещи своим он разбрасывал. Ему это казалось нормальным и даже правильным.

Только мне было не по себе. Я старалась поддерживать порядок, к которому привыкла у свекрови, убирала, готовила. Кстати, с готовкой стало сложнее.

Не только много времени уходило на приготовление еды. Ее покупка тоже стала изматывающим квестом. У нас был ограниченный бюджет. Мне приходилось ходить по рынкам и магазинам, искать, где и что дешевле продается. И это утомляло.

Мы не могли больше себе позволить спонтанных походов в кино, в театры. И поездки оказались недоступными.

Любые непредвиденные траты были для нас проблемой. Для нас даже покупка чайника стала тяжелым испытанием. Еле-еле мы нашли деньги на новый девайс, когда старый вышел из строя.

Артема и меня это раздражало. Но муж не желал пересматривать свое решение. Он настаивал на том, чтобы мы жили на съемной квартире.

В один день все перевернулось. Артем пришел с работы не в духе. Я сразу же поняла, что  что-то не так. Муж не стал ничего скрывать.

- Пропал заказчик, - сказал он. – У нас почти все готово было. А он исчез, не выходит на связь. Начальство сказало, что нет смысла искать его. Получается, что никаких выплат мы не получим. Полгода мы работали напрасно. Мы не купим тебе то пальто, которое ты присмотрела, и на машину в очередной раз ничего отложить не сможем. И на отдых мы не поедем.

ут и говорить нечего. Как в завтрашнем дне вообще уверенными быть?

Из этого вытекало то, что мы не могли оплачивать аренду жилья. И нам нужно было принимать непростое решение.

- Мы не тянем такую жизнь, - сказал Артем. – Нам нужно что-то менять.

- Ты хочешь к маме вернуться?

Артем не сказал ничего, а кивнул головой. Как же я была рада в тот момент, если честно. Я позвонила свекрови, рассказала, что у нас произошло.

- Я буду вам только рада, дети мои, - сказала Татьяна Игоревна. – Ваша комната свободна, я там порядок все это время поддерживала.

Мы перевезли быстро вещи, разложили их в той комнате, в которой жили до переезда на съемное жилье. На душе сразу же стало спокойнее.

Утром свекровь приготовила завтрак, накормила нас. Мы смогли нормально собраться на работу, никуда не спеша.

Никаких упреков от Татьяны Игоревны и дальше не было. Она продолжила за нами ухаживать, делать нашу жизнь легче. И теперь Артем благодарен ей, понял, что не так все  просто, как пишут и говорят.