Мы с мужем страдаем из-за того, что когда-то пустили пожить его маму

Я ненавижу свою свекровь. Она мне никогда не нравилась, но на протяжении какого-то времени я терпела, скрывала свою неприязнь.
Эмилия Петровна, так зовут даму, которая родила моего мужа, всегда была резкой. Она любила прямо говорить то, что думает, а потом любой ценой отстаивать свою точку зрения. И в выражениях она не стеснялась.

Поначалу я молчала, не пыталась возражать. Но я поняла, что даже отсутствие реакции может раззадорить свекровь. Тогда я решила, что не буду с ней поднимать никакие темы, что буду обсуждать только что-то бытовое и лишь в крайнем случае. И у меня это получалось… до рождения ребенка.

Дочка Маша часто оказывалась у бабушки в гостях. Эмилия Петровна ее брала к себе охотно, подавала это так, что она хочет нас разгрузить. Но я знала ее истинные намерения.

У моей свекрови был настоящий культ еды. Она считала, что мы Машу морем голодом, что ее нужно откармливать. Этим она и занималась. Я не била тогда тревогу, потому что не считала, за за пару дней у свекрови дочка сильно много наберет. Но незаметно это произошло.

Когда на очередном осмотре у педиатра мне сообщили, что у моей девочки ожирение, что ей нужно отказываться от сладкого и мучного. В тот момент мне захотелось разорвать свекровь.

Я посадила Машу на диету. С Эмилией Петровной я при этой поговорила. Я ей сказала, чтобы она не закармливала внучку, потому что это опасно для ее здоровья. Стоит ли говорить, что мои слова были пропущены мимо ушей.

Я попросила Геру, своего мужа, о помощи. Он обещал поговорить с мамой и все ей объяснить. Думаю, что он это сделал, потому что за дочку сильно переживал. Просто Эмилия Петровна все равно поступала по-своему.

Я ограничила общение Маши с бабушкой, когда девочка пошла в первый класс. Мне было страшно, что она еще может поправиться, из-за чего ребята в школе будут дразнить ее.

Свекровь на меня сильно обиделась. Она не пыталась изменить свое поведение в плане еды, но при этом она готова была на меня воздействовать через других родственников. Она умудрилась настроить против меня и мужа, и даже моих родителей! Про других наших близких я молчу вообще. Они меня не хотели видеть вообще, даже не спрашивали никогда, как у меня дела.

Я решила, что мне важнее всего здоровье Маши, поэтому стала заниматься ею. Мы начали правильно питаться, девочка пошла в спортивную секцию. В итоге за пару лет ее вес пришел в норму. И именно в тот момент нависла очередная угроза.

Позвонила Эмилия Петровна, сказала, что у нее дома протекла крыша, что требуется ремонт. Я думала, что нужна будет только финансовая помощь, которую мы могли обеспечить. Но свекрови нужно было пожить у кого-то. Гера сказал, что подумает на счет того, чтобы приютить ее.
Он со мной долго говорил, я отказывалась принимать свекровь, потому что боялась, что она начнет раскармливать мою дочь. Но потом я все же уступила Гере. Так его мать оказалась у нас.

В первые несколько дней я не разговаривала со свекровью. Но потом она сама начала со мной вести диалоги. Она обещала, что будет есть то, что готовлю я, что внучку будет кормить правильно. Я тогда поверила ей. Какая же глупая я была!

Пару месяцев у нас жила Эмилия Петровна. Я за это время заметила, что Маша стала меньше двигаться, что она стала поправляться. Когда я это произнесла вслух, свекровь стала пытаться выставить меня сумасшедшей. Она говорила, что я придумываю. Гера встал на ее сторону.

Мужа мне удалось убедить только после посещения педиатра с Машей. Врач подтвердил, что ребенок поправился. Еще у него в кабинете Маша призналась, что бабушка заставляет ее кушать пирожки, булочки. Также дочка озвучила, что бабушка ее пугает тем, что от брокколи и говядины у нее склеится желудок. Я не понимаю, как вообще можно такое сказать ребенку.

Гера поговорил со своей мамой в очередной раз, но она все равно продолжила делать по-своему. Она теперь нас двоих с мужем выставляет садистами в глазах родственников. Не знаю, как мы будем оправдываться. А это нужно делать, потому что в конфликте со всей семьей нельзя жить.

Я с нетерпением жду, когда ремонт у Эмилии Петровны закончится. Я бы ее уже выставила за дверь, но все же мне жаль ее, поскольку идти ей некуда.