– Не надо врать, ты развелась, а мы вместе, – ответила жена мужчины, от которого я сбежала несколько лет назад

Я бродила по торговому центру без цели, убивая время до встречи с риелтором, когда почувствовала на себе пристальный взгляд. 

Я обернулась. Мужчина у витрины ювелирного магазина смотрел прямо на меня. Сердце провалилось в пятки. Лев. Не могло быть ошибки. Даже через семь лет я узнавала его по посадке головы, по тому, как он стоял — чуть расставив ноги, словно готовясь к дуэли. 

Он подошел сам. В руках — бумажный стаканчик кофе. Улыбка — все та же, чуть снисходительная, будто он поймал меня на чем-то. 

— София. Какая неожиданность. 

Я попыталась улыбнуться. К такой встрече была не готова. В старых джинсах, без макияжа, с мокрыми от дождя волосами. Все мои триумфальные речи, которые я репетировала в душе, испарились. 

— Давно не виделись, — выдавила я. 

— Семь лет, — легко ответил он, и меня пронзила обида. Он считал. Он помнил. А я надеялась, что для него эти годы стерлись в одно мгновение. 

Он выглядел прекрасно. Дорогое пальто, ухоженные руки. Ему было под пятьдесят, но время работало на него, добавляя солидности. А мне — тридцать три. 

— Я жду подругу, — поспешно сказала я, хватая телефон, как спасательный круг. — По поводу маминой квартиры. 

— Продаешь? — уточнил Лев, и меня снова передернуло. Откуда он знает? Мама умерла полгода назад. Значит, следил. Интересовался. Мысль была одновременно лестной и пугающей. 

— Разменяю, наверное, — почему-то призналась я, хотя не была обязана ему ничего рассказывать. 

— Сейчас рынок не для размена, — деловито заметил он. — Продавать выгоднее. 

Я смотрела на него и думала: «Зачем этот разговор? Что ему от меня нужно?». Мы исчерпали всё, что между нами было, до последней капли. 

И тут он помахал рукой кому-то у фонтана. Выплыла она. Вероника. Его жена. 

Она подошла неспешно, уверенно взяла его под руку, вцепившись в локоть пальцами в кожаных перчатках. Жест был настолько простым и собственническим, что мне стало физически неловко. Я не претендовала на него уже тысячу лет, но когда-то готова была на коленях ползать перед этим человеком, умоляя его выбрать меня. 

— София, какая встреча, — сказала Вероника. 

— Привет, — ответила я безразлично. 

Она почти не изменилась. Все та же идеальная стрижка, точеные черты лица. И тот же ледяной взгляд. 

— Мне пора, подруга ждет. 

— Как жизнь? — вдруг спросила Вероника. 

— Все хорошо, — буркнула я. — Рада за вас. 

— У нас всё и правда замечательно, — она улыбнулась. — А тебе не надо врать. Мы знаем, что ты развелась. И что ребенок твой так и не родился. Жаль. 

Воздух перестал поступать в легкие. Кто?.. Откуда?.. Мама? Но она же его ненавидела после всего, что случилось. 

— Ирина Олеговна все рассказывала, — словно угадав мой вопрос, мягко сказал Лев. — Мы иногда заходили к ней с Вероникой. Чай пили. 

Я смотрела на них — эту идеальную, сплоченную пару, — и меня охватила дикая, всепоглощающая ярость. К маме? Они ходили к моей маме? А она молчала! 

— Мне правда пора, — прошептала я, пытаясь сбежать. 

Я почти побежала к эскалатору, не оглядываясь. Слышала, как Вероника что-то кричит мне вслед, но в ушах был только звон. Я влетела на движущиеся ступени. 

Я была его любовницей. Когда забеременела, он сказал, что не уйдет от жены. 

А теперь они были вместе, целые и невредимые, а я снова бежала, как семь лет назад, униженная и разбитая. Я сбежала тогда из своего города, сбежала от последствий своего же разрушения, наивно полагая, что смогу построить все заново. Но прошлое, оказалось, не забыло дорогу домой. И теперь я знала — счастье не для меня. Это была расплата.