Не смейте приходить к нам в гости! — заявила золовка, которой мы отказались давать деньги на ремонт

Мы с Сергеем живем скромно. Я работаю менеджером, он — автомехаником. Два года копили на ремонт в квартире, которую купили в ипотеку. Откладывали на каждую плитку, на краску для стен, на замену линолеума. Денег хватало только на самое необходимое, но мы не роптали: сами выбрали эту жизнь, сами за нее и отвечаем.  

Золовка Ольга всегда жила иначе. Младшая сестра Сергея, трижды замужем, дважды разведена. Работала то администратором в салоне красоты, то продавцом в ювелирном магазине, но долго нигде не задерживалась. Деньги у нее текли сквозь пальцы: кредиты на шубы, поездки в Турцию, новая мебель в съемную квартиру. Мы молчали, пока она не попросила триста тысяч на ремонт кухни.  

Ольга позвонила поздно вечером: «Сереж, ты же не оставишь сестру в беде? У меня тут авария — окно протекает, стены почернели». Сергей положил трубку на минуту, посмотрел на меня. Мы оба знали, что окна у нее меняли полгода назад, а на фото в соцсетях был идеальный ремонт. «Не дадим», — тихо сказала я. Он кивнул.  

Отказ она приняла как личное оскорбление. Сначала звонила каждый день, умоляла, потом кричала, что мы «жадные твари», обрекающие ее на нищету. Сергей перестал брать трубку. Тогда Ольга приехала сама.  

Я открыла дверь, увидела ее натянутую улыбку. Она ввалилась в прихожую, не снимая туфель на шпильках.  

— Вы что, совсем совесть потеряли? — начала она, даже не поздоровавшись. — Я вам семья, а вы меня кидаете!  

Сергей вышел из кухни, лицо бледное.  

— Денег нет, Оля. И не будет.  

— Врете! — она ткнула пальцем в мою сторону. — Это она тебя настраивает!  

Я молчала. Говорить было бесполезно. Ольга металась по комнате, как раненый зверь, сыпала обвинениями: мы украли ее детство (Сергей растил ее после смерти родителей), предали, теперь еще и унижаем. Потом вдруг остановилась, выпрямилась.  

— Ладно. Но запомните: не смейте приходить к нам в гости. Никогда. Вы мне больше не родня.  

Она ушла, хлопнув дверью. Сергей сел на диван. Я знала, о чем он думает: двадцать лет назад ему приходилось работать на двух работах, чтобы оплачивать ей школу и курсы парикмахера. А она бросила учебу, заявив, что это «для лузеров».  

Через час Ольга запостила в соцсети историю: фото своей кухни с дорогой люстрой и подписью «Спасибо настоящим друзьям, которые выручили в трудную минуту». В тот же день нас заблокировала во всех соцсетях. Потом начали звонить родственники: «Как вы могли?». Сергей отвечал коротко: «Спросите, куда делись ее прошлые кредиты».  

Прошло три месяца. Иногда я ловлю себя на мысли: а вдруг мы и правда должны были помочь? Но потом вспоминаю, как Ольга, получив наследство после тети, спустила все на BMW, который через год продала за полцены. Нет. Мы не украли у нее ничего. Мы просто перестали быть спасательным кругом, который всегда под рукой.  

Она права в одном: в гости мы к ней не придем. И ей здесь тоже не рады.