– Он еще на коленях приползет! – заявила свекровь, когда муж бросил меня с детьми и ушел к другой

Я стояла перед зеркалом. В душе все еще теплился абсурдный вопрос: неужели Сергей, мой Сергей, смог разлюбить вот так, за один день? 

А если нет? Когда это началось? За что? Я ведь старалась изо всех сил. Ужин из трех блюд? Легко. Дети? – Да сколько скажешь! Он махнул рукой: – Двоих хватит. И я согласилась. Погодки – разве не идеал? 

Все было сказочно. Мы встретились на работе, я – новенькая стажерка, он – уверенный специалист. Ухаживал – сердце замирало. А его мама, Галина Сергеевна? Ангел во плоти, сразу приняла как дочь. Я верила – счастливый билет на всю жизнь. 

Потом родились Машенька и Тема. Счастье. Но постепенно Сергей стал другим. Вечно усталый, вечно недовольный. Его "комплименты" резали: 

— Тебе бы живот подтянуть, Арин. На пятом месяце, что ли? – бросал он, проходя мимо. 

Да, двадцать лишних кило после родов – не подарок. Но зачем так? Больно и подло. 

— Не слушай, родная, – утешала Галина Сергеевна, обнимая меня. – Мужики не понимают, как это тяжело – восстановиться. Ты молодец. 

Она была моим спасением. Пока в один вечер Сергей не начал швырять вещи в сумку. 

— Куда? С мамой что-то? – голос предательски дрогнул. 

— С мамой все в порядке. 

— Тогда что? 

Молчание. 

— Сергей, что происходит? 

Он обернулся, лицо – каменная маска. 

— Ухожу. От тебя. 

— Что? – не поняла я. 

— В прямом смысле. К другой. 

Мир рухнул. К другой? Почему? Я не скандалила, старалась, дом – полная чаша! Что не так? 

— Ты шутишь? – выдохнула я, надеясь на его вечно скверный юмор. Но взгляд был ледяным. 

— Шучу? Посмотри на себя! – его голос зазвенел ненавистью. – Ты думаешь, с такой тушей приятно в постели? Она – не ты. Ухоженная, амбициозная... Настоящая. 

Он вывалил еще кучу гадостей. Я молчала, чувствуя, как крошатся внутри все опоры. Дверь захлопнулась – и я зарыдала. Хорошо, дети у бабушки... 

— Подлец! Бессовестный! – кипела Галина Сергеевна, узнав. Ее негодование было искренним. — Как он мог?! 

— Что случилось, то случилось, – пробормотала я, вытирая слезы. – Будем жить дальше. 

— Он на коленях приползет! – уверенно заявила она. 

Но я не ждала. Училась жить заново: я, дети и наша золотая бабушка. Тяжело, но Галина Сергеевна была всегда рядом. Через две недели она забрала детей на выходные. 

Я открывала дверь – и застыла. На пороге стоял он. 

— Сергей? – сердце бешено застучало. 

— Забыл кое-что, – буркнул он, проходя мимо, даже не глядя. 

— Ты бросил нас! Ты не имеешь права просто входить! 

— Вошел и вышел. Закрывай. 

Он исчез так же быстро. Я обыскала квартиру – ничего. Липкий страх и гнев подступили к горлу: 

— Вот это наглость! Не пущу больше! – выкрикнула я в пустоту. 

Прошел месяц. И вот он снова на пороге. С чемоданом. Я смотрела на него, уже не с болью, а с холодным удивлением. Я привыкла к новой жизни. 

— Что теперь? – спросила ровно. 

— Возьмешь обратно? – он не смотрел в глаза. 

— Не долго музыка играла. Выгнала? 

Он потупился. Я не знала тогда, что за его спиной стояла Галина Сергеевна с ультиматумом: "Вернешься в семью сейчас, или лишу машины и твоей доли в квартире – все перепишу на Арину. Дети не вырастут подлецами, как ты!" Он вернулся не из любви. Из страха остаться нищим. 

— Люди меняются... Наверное, – услышала я свой голос, словно со стороны. 

Я дала шанс. Ради видимости полной семьи? Ради детей? Или потому, что, даже чувствуя фальшь, все еще цеплялась за призрак прошлого? Он стал тише, мыл посуду, не оскорблял. Шрамы на душе не исцелить, но жить-то надо. Хотя бы ради Маши и Темы. И ради Галины Сергеевны, которая, сама того не зная, спасла нас от полного краха, приковав к нам своего подлеца-сына железной цепью выгоды.