– Она продала квартиру, чтобы помочь нам, – оправдывал муж переезд свекрови и деверя, о котором я узнала по факту

Игорь вернулся с работы с загадочным видом. 
 
— У меня две новости. Хорошая и не очень. С какой начать? — голос звучал натянуто. 
 
— С хорошей, — ответила я инстинктивно. 
 
— Сегодня к нам приезжает мама. 
 
— То есть как? Без предупреждения? — во мне что-то похолодело. 
 
— Не… не в гости, — он запнулся, глядя куда-то вдаль. — Насовсем. 
 

Слово «насовсем» заставило меня замереть. Валентина Петровна. Женщина, чья любезность ко мне всегда была тоньше льда на луже в марте. Для нее я была недоразумением: карьеристка, которая не умеет печь и позорит ее сына покупными пельменями. Ее не волновали мои двенадцатичасовые смены. Она видела только пустую вазу для пирожков. 
 
— И ты сообщаешь мне это ТАК? Спокойно? 
 
— Ань, что я мог сделать? Это ее решение. Продала квартиру. Переезжает. 
 
— Ты сейчас шутишь? — Я прислонилась к столешнице, пытаясь поймать воздух. Сердце колотилось. 
 
— Это правда, — он не смотрел на меня. 
 
— И это ты называешь ХОРОШЕЙ новостью? — во мне вскипело возмущение. Меня, взрослую женщину, просто поставили перед фактом. Делить кров с человеком, чье присутствие — пытка. Родственник? Нет. Чужая женщина с претензиями. 
 

Игорь вздохнул, наконец подняв глаза. 
 
— Она продала квартиру, чтобы помочь нам с ипотекой. Знаешь, сколько мы сэкономим? 
 
— О, боже! — сарказмом пропиталось каждое слово. — Какое благородство! Лучше бы я до старости платила банку, чем жила с ней под одной крышей! 
 
— Почему ты так? — искренне удивился он. 
 
— Игорь, ты с Марса? Ты забыл, как мы общаемся? — напомнила я, вспоминая ее колкие замечания о моей «бесполезности» на нашем же юбилее. 
 
— Все в прошлом! Вы подружитесь! — он махнул рукой. 
 
Тут я вспомнила. 
 
— А плохая новость? Какая? — спросила я, уже зная, что хуже некуда. 
 

Он помрачнел. 
 
— Эх… Эта тебе точно не понравится… 
 
— После «хорошей»? Удиви меня. 
 
— Мама едет… не одна. С Сергеем. 
 
Его брат Сергей. Вечный ребенок сорока лет. Его профессия — «ищу себя», хобби — жить за чужой счет. Сначала мама, потом Игорь подкидывал. Женился — надеялись, остепенится. Проработал курьером месяц: «Я не мальчик на побегушках!» Жена, умница, сбежала. 
 
— Нет! — вырвалось у меня резко. — Этого бездельника кормить я не буду! Ни за что! 
 
— Аня, пойми! — Игорь шагнул ближе. — Он же родной. Выгнать его? Мама ради нас квартиру продала! 
 
— Я просила? — холодная ярость сменила панику. — Пусть снимают комнату. На деньги от продажи. 
 
— Денег нет! — взорвался он. — Мама отдала все на ипотеку! А Сергей… ну ты знаешь Сергея.
 
— Я знаю, что не подписывалась на коммуну! — отрезала я. 
 

Тот самый упрямый взгляд, который я ненавидела. 
 
— Они будут жить здесь. Это решено. Ты не забыла, — он сделал паузу, — что половина квартиры — моя? 
 
Он сыграл эту карту. Козырную. 
 
— Ах вот как, — прошептала я. — Значит, ультиматум? 
 
— Если хочешь, — буркнул он, поворачиваясь к двери. — И будь добра, ужин приготовь. Холодильник пустой. 
 
— Непременно, — ответила я спокойно. 
 
Я стояла посреди кухни, его половины квартиры, которую он только что превратил в ад для меня. 
 
Я не стала готовить ужин. Я не стала ждать. Утром я написала одну фразу на листке, положила его на стол посредине, чтобы нельзя было не заметить. Взяла сумку с самым необходимым. И ушла.
 

На записке было написано: 
 
"Я ухожу. Решай, кто тебе дороже. Где искать – знаешь. А." 
 
Пусть теперь они втроем радуются «хорошей» новости. И пустому холодильнику. Мое решение окончательное.