– Она тебе не пара, – мать угрожала забрать все, если я женюсь по любви

Я стоял на кухне, а мать размахивала полотенцем, как знаменем своей правоты. 

— Да что ты вообще в ней нашел? — голос ее резал воздух. 

— Мам, мы любим друг друга, — пробормотал я. 

— Любят они! Вы хоть понимаете, что это слово значит? Не постельные утехи! Это чувство высокое, жертвенное! 

Разговор был тупиковым. Я отвернулся, делая вид, что разглядываю календарь. Но для матери моя занятость не была аргументом. 

— Так что в ней? Она же… провинциалка! А ты — внук академика, сын владельца компании! 

— Она не «провинциалка», — сквозь зубы процедил я, защищая Леру. — Моя девушка. 

— Девушка? — мать изогнула бровь. — Сомневаюсь. 

— Мам, хватит лезть в мою жизнь! 

— Не лезть? Я не позволю тебе жениться на ней! Она не из нашего круга! 

Я вздохнул, тяжело, будто поднял гирю. 

— И что ты сделаешь? 

— Квартиру, что я тебе купила – сдам. Машину — заберу. Не забыл, на чьи деньги «Мерседес»? — ее глаза блестели холодно. 

Сначала я не поверил. За двадцать восемь лет — ни разу. 

— Ты серьезно? 

— Вполне. Ключи. Жду. 

— Из-за Леры? 

— Бинго. Ну? 

Я швырнул ключи на стол. Автобус до ее района был адом. Теснота, чужие локти, запах дешевой колбасы и пота. 

— Не толкайтесь! — рявкнул я на женщину с авоськой. 

— Не нежничай! Все так едут! — огрызнулась она. 

Я выскочил на остановке, задыхаясь от злобы и духоты. 

Лера встретила с улыбкой, теплой и искренней. 

— Привет! Как ты? — ее поцелуй в щеку был бальзамом. 

— Не спрашивай. Автобус — кошмар. 

— А машина? 

— В сервисе, — солгал я, отводя взгляд. Не хотел видеть ее понимающих глаз. Она знала, как Вера Петровна к ней относится. 

На следующий день в офисе меня ждал удар. 

— Извините, Артем Андреевич, — виновато залепетала секретарша. — Распоряжение Веры Петровны. Вы теперь… старший менеджер по логистике. 

Я ворвался в ее кабинет. 

— Мама! Что это?! 

— Во-первых, тон. Здесь я тебе — Вера Петровна. Во-вторых, — она отложила ручку, — так ты быстрее поймешь. Не поймешь — уволю. 

Вечером я смотрел на закат из окна пустой гостиной. Квартира, машина, карьера, привычный мир — все рушилось из-за любви. Любви, которую теперь заглушал страх. Страх начать с нуля. Страх бедности. 

Я позвонил Лере. Голос дрожал. 

— Все кончено. Прости. 

— Артем, что случилось? Давай встретимся, поговорим! — ее голос, полный слез, резал сердце. 

— Нет. Не приезжай. Не звони. 

Прошло пять лет. Я ехал на новом «Порше» мимо маленькой кофейни «У Марка». Мы с Лерой могли часами сидеть там, за одним капучино, смеясь над глупостями. Теперь я был директором по развитию в семейной компании. Жена — Алиса, дочь партнера матери — сидела рядом, уткнувшись в телефон. 

Я нажал на тормоз, засмотревшись на знакомую вывеску. Вдруг из двери вышла она. Лера. Вела за ручку маленькую девочку с такими же, как у нее, ясными глазами. Она улыбалась, поправляя ребенку шапочку. В этой простой сцене было столько тепла, столько настоящей жизни... 

Резкий гудок сзади врезался в воспоминания. 

— Артем, что ты встал? — брезгливо поморщилась Алиса. — Опять пробка? 

Я нажал на газ. «Порше» плавно рванул вперед. Но чувство, что я навсегда остался на обочине той, настоящей жизни, не отпускало. Оно лишь глубже въелось под кожу, как дорогое, но неудобное кольцо на пальце. Мы мчались по широкому проспекту, но душа моя безнадежно отставала, застряв в дверях той самой кофейни.