– Они просто пересели с моей шеи на твою, – сказа муж, когда узнал о просьбах свекрови и золовки

Это произошло в коворкинге. Я пыталась оживить свой ноутбук, безнадежно тыча в розетку, которая, как выяснилось, была декоративной. Отчаяние накатывало — сроки горели. 

— Попробуйте вот эту, — раздался рядом спокойный голос. — За тем столом точно работает. Я проверял. 

Я обернулась. Он сидел за планшетом с чашкой кофе, и в его глазах читалось понимание всей комичности ситуации. 

— Спасибо, вы мой спаситель, — выдохнула я с облегчением. 

— Не стоит благодарности. Я сам неделю назад попался на эту удочку, — он улыбнулся, и его лицо сразу преобразилось. — Дима. 

— Марина.

Оказалось, что мы оба фрилансеры: я — копирайтер, он — разработчик мобильных приложений. А через пару дней выяснилось, что арендуем столики в одном и том же коворкинге, просто в разных его концах. 

— Вы верите в такие совпадения? — спросил он, когда мы в третий раз столкнулись у кофемашины. 

— Вселенная явно намекает на что-то, — рассмеялась я. 

— Тогда, возможно, она не будет против, если я предложу обсудить ее намеки за ужином сегодня? 

— Я только за. 

Все закрутилось с космической скоростью. Через четыре месяца мы расписывались в загсе. Со стороны это могло показаться безумием, но мы оба чувствовали — это навсегда. 

Проблема пришла оттуда, откуда не ждали. Его семья. Мать, Вера Петровна, и младшая сестра Ира. Они годами сидели на шее у Димы, привыкнув к его финансовой поддержке. Ира не работала, находя тысячи причин, а свекровь давно махнула на все рукой, целиком полагаясь на сына. 

Однажды вечером Дима объявил им, что прекращает их спонсировать. У него теперь своя семья и обязанности. Скандала не последовало. Я наивно подумала, что они смирились.

Через неделю, когда Дима был на встрече с заказчиком, раздался звонок. 

— Мариночка, родная, это Вера Петровна. 

— Здравствуйте, что-то случилось? 

— Да беда у нас, — голос ее дрожал. — Ирочку мою уволили с работы. А лекарства мне нужны дорогостоящие, на пенсию не протянуть. Дима так принципиален… Не говори ему, прошу тебя, расстроится. Может, одолжишь немного? Хотя бы тысяч двадцать. 

Мое сердце сжалось от сочувствия. Я перевела деньги, совершив роковую ошибку. Это стало началом. Запросы росли, а тон свекрови становился все требовательнее. В следующий раз она просила уже пятьдесят тысяч. Я пыталась отказать, запинаясь и чувствуя себя ужасно. 

— Что значит нет? — холодно бросала она. — Неужели у семьи моего сына нет таких денег? Попроси у Димы! 

— Я не буду его беспокоить этим, — пыталась я стоять на своем. 

В этот момент за моей спиной раздался спокойный, стальной голос: 

— Не будешь беспокоить чем? 

Я замерла, не оборачиваясь. Я даже не услышала, как он вернулся. 

— Марин, я жду объяснений. Кто это был? 

— Твоя мама… У них проблемы… Иру уволили… — прошептала я.

— Иру уволили? — он рассмеялся. — Ее стартап разорился, потому что она и ее друзья-хипстеры три месяца играли в приставку вместо работы! Ты вообще понимаешь, что они просто сели на твою шею, увидев, что моя занята? 

Мне было невыносимо стыдно. В ту же ночь он ушел к ним. Вернулся спустя несколько часов. 

— Все кончено. Я все сказал. Предупредил, что, если они посмеют обратиться к тебе еще раз, мы сменим номера и прекратим любое общение. 

— Прости меня, я не хотела подвести тебя, — прошептала я. 

— Ты ни в чем не виновата. Виноваты те, кто пользуется добротой, принимая ее за слабость. 

Он выглядел не разгневанным, а… свободным. Наша семья — это именно мы двое. А все остальное — просто фон, которому мы больше не позволим портить нашу картину.