– Отпуск подождет, оплати маме эти дорогие очки! – потребовал муж, пообещавший свекрови подарок

Я сидела с чашкой чая, пытаясь закончить работу. В комнату вошел Матвей. По его лицу я поняла — что-то случилось. 

— Лера, маме нужны новые очки. С дорогими линзами. Переведи тридцать тысяч с твоей карты. 

Я отставила чашку. 

— Матвей, мы же вчера говорили, что эти деньги на поездку к морю… Наш общий отпуск. 

— Отпуск подождет, — его голос был ровным. — Я уже сказал маме. 

Он развернулся и вышел. Я слышала, как щелкнул замок на входной двери. Подошла к окну. Он садился в машину, даже не оглянулся на наше окно. 

Всего полгода назад все было иначе. 

— Гости, это моя гордость! — Матвей обнимал меня за талию, поднимая бокал. — Моя Лерочка — новый креативный директор! 

Я смущенно краснела. 

— Перестань, мой оклад все равно не дотягивает до твоего. 

— Ерунда! Главное — твой талант! — он целовал меня в макушку. — Я тобой дышу. 

Он дышал мной. До того дня, когда гендиректор вызвал меня к себе. 

— Валерия, мы запускаем масштабный проект. Хотим, чтобы вы его возглавили. Ваш оклад будет выше нынешнего в два раза. 

Я мчалась домой, подпрыгивая на каждом шагу. 

— Матвей! Угадай, что случилось! — я влетела в прихожую. 

Он снял с меня пальто, улыбаясь. 

— Новый клиент? 

— Лучше! Мне предложили вести крупный проект! И… я теперь буду получать больше тебя! 

Его улыбка не исчезла. Она просто замерла, стала восковой. 

— Поздравляю, — сказал он и первым прошел на кухню. 

С той секунды он изменился. Начал с «безделушек». 

— Это что еще? — тыкая пальцем в мою новую помаду. 

— Помада, Матвей. Обычная помада. 

— А чек сохранила? Покажи. 

Потом пошли упреки, что я мало «вкладываюсь в семью», хотя я оплачивала все счета и половину его кредита. Его требования росли. 

Я очнулась, глядя на свой расплывшийся в окне силуэт. Внутри не было ни злости, ни обиды. Я медленно взяла телефон, открыла банковское приложение. Тридцать тысяч. Не для моря. Не для нас. Для очков его мамы. Я не просто не должна этого делать. Я должна его проучить. 

Я набрала номер свекрови. 

— Марина Петровна, здравствуйте. Матвей вам говорил? По поводу очков. 

— А, Лерочка, здрасьте! Конечно, он мне вчера звонил, все расписал. Такие линзы, говорит, супер-пупер! Я ему: сынок, дорого же! А он: мама, ничего для тебя не жалко! 

Я улыбнулась. Так я и думала. 

— Именно. Он так и сказал: «Мама, это мой тебе подарок». Поэтому он сам с вами сегодня свяжется и все оплатит. Он хотел вас порадовать, сделать сюрприз. 

— Да что вы! Ну мой же золотой! — ее голос сиял. 

— Конечно. Он же у вас самый заботливый. Передавайте ему от меня самый теплый привет. 

Я положила трубку. Ровно через пятнадцать минут в дверь постучали. На пороге стоял Матвей, красный от ярости. 

— Ты что там наплела моей матери?! Она просит, чтобы я ей немедленно оплатил эти дурацкие очки! 

Я посмотрела с удивлением. 

— Но Матвей, это же твоя идея. Твой подарок. Я просто поддержала твой порыв. Раз уж ты так хочешь сделать приятное маме, почему бы тебе не оплатить это самому? Ведь ты же так ее любишь. 

Он онемел. Он не мог требовать с меня денег, не выставив себя полным подлецом в глазах собственной матери. 

— Ты… это… — он пытался что-то выговорить. 

— Я? Я просто дала тебе возможность проявить свою щедрость, — мягко закончила я. — Не за что. 

Я закрыла дверь, оставив его в полном недоумении на площадке.